* * *
В просветы угодя, и их угадывая мокрый переблеск,
Под должностью дождя, литой пятою растворяющего лес,
Давно не зеленеющий, но только что запавший в тишину,
Пройдем его навылет, повстречав его которую весну.
И тихо происходит непростое повторение всего.
И чавко нам топтать весное месиво дороги гостевой.
Сознав себя природой, дикарем ее, царем и словарем,
Примерим эту голую и черную, в которую умрем.
ГАММЕЛЬН
В свете веерного вырубания электричества
И ввиду ненаглядной кромешности настоящего
Поминаешь занудную ложь языкастого ящика
И лелеешь свои зрачки в пустоте эти три часа.
В пустоте не соскучишься. Славно подслушать бузу жильцов!
Медвежатникам время трудиться, хакерам трахаться,
Крысам – то и другое. Послушные дети боятся спать.
Темнота оголяет чутьё голосов и ужасов.
Притаись, и оно послышится: соло на дудочке
Созовёт наших крыс, и детей наших выведет парами
Мимо чёрных провалов, в которых так тупо пропали мы,
Из чумных городов – в большое и светлое будущее.
ОСЕННЕЕ КОЛЫБЕЛЬНОЕ
Гаси телевизор – пришла
Пора кормить комаров.
Погода предрешена,
Полна молодых даров,
И спелые полутона –
В туманах ничьих костров,
Продлённых в нелётный слой
Оставленной высоты.
Листва шелестит – золой,
По нашей листве – следы,
С которыми по пути,
Которыми нам – домой.
Туманы который час,
Во мряке и мраке – ляг.
И злее любой маразм,
И зреет иней в полях.
И утро стоит в дверях,
Но утро не сменит нас.
Спи, милая, ночь мудрена.
На сытый желудок сны
Тревожны, но сытым нам
Пророчества не страшны.
Не ты, так твоя страна
Возложит тебе в штаны.
Негоже её ругать
В остатки погожих дней.
По кранам разлит Донец,
В него – наши хворь и гарь.
Стоят холода, о, не
Пытайся их избегать.
* * *
Говори, как пахнет яд из окна,
Как провисла тишина на часах,
Как кочует по лесам бузина,
И на бусинах качается сад;
Источаются цвета вовсегда,
И слова идут вослед, высоки,
И проходят мимо нас города,
И следы корней сочатся в пески.
Говори на память, чтоб потерять.
Столько в сердце, что обида светла.
И вершатся тополя и ветра,
И над плавнями летят пепела.
Певчей твари – ни двора, ни гроша,
Перелётной хмари тень по траве,
Подколодной голи мор да пожар,
Перекатной вори – воли вовек!
Говори мне, набивай закрома.
За знакомыми гвоздями двери –
Изнутри горстями меха – зима.
Ей трясти нас, ей расти. Говори:
– Под берёзами – грибы–берега,
Мы – тверёзыми руками в огонь.
И на бронзе – бирюза, бирюза.
И глаза красны, и всё – ничего.
* * *
Отгородясь отголоском Оскола,
Отголося на поимках глюков,
Влезем в вагончик до Льва Толстого
Розовый, как отморозки клюковок.
Тронемся тихо и – будем живы,
Стёкла продышим, отыщем литр.
Мы – ненароком, так – пассажиры,
Женщины, дети мы, инвалиды.
Нам подымать вавилоны и веси,
Боссов сажать и рожать барбосов.
Посветлу трезвыми делать песни –
Будем, названья раздарим после.
Завтра вернёмся в родные клоповни,
Выстроим рай на задворках школы.
Век напролёт заниматься любовью –
Это судьба нам такая, что ли.
Друг, мы с тобою – навозные кучи.
Лучики звёздные в нас, горячих.
Бремя посева – на нас, могучих.
Нужно фигачить. Давай фигачить!
* * *
Потерялся левый тапок. Попустило и остыло.
Перевернутая тучка закатилась в чашку чая.
На подушке вышит бобик. Под подушкой таракашки.
Настоящему мужчине много ль, сука, в жизни надо?
Пиво, сало, бабы, дети, бабки, шмотки, цацки-пецки.
Взять побольше и получше, понадкусывать и бросить.
Врать и верить, бить и гладить, жрать и гадить, жить и дохнуть.
Вот засада так засада! Ну и черт с ним, с этим тапком!
* * *
Посадил на брючину пятно.
Кончилась холодная война.
Неприметно и давным-давно
Родина проходит мимо нас.
Здесь у нас варенье задарма.
Чередой сопливые ябри.
Осень поминать и понимать.
Осень говорить и говорить.
Во дворах повыдохла трава.
На антеннах сажа воронья.
Сяду на тринадцатый трамвай
И уеду в теплые края.
ШПАНА
Нанюхался жизни, иди теперь кушай кашу.
Но руки помой и шнурки развяжи на ботах.
Налей себе водки, зажуй и вываяй лажу.
Придумай себе грамматику, в ней работай.
Ты тысячу раз возвращался с войны целым:
Кольцо, неизбежность, без побед и позора,
Как кошка и хвост ее, как налоги и цены,
Как самоубийца-змея, как структура бензола.
А кошка урчит тише, чем холодильник,
Но лучше; букашки из клумбы тикают громче,
Но хуже, чем заводные твои золотые.
Ночь за полночь, светит ночник, болит позвоночник.
А лето прошло, прошло, друг Горацио, вилы.
Сидим мимо кассы, и всё не про нас график.
Все дети – по лагерям, да по тюрьмам, по виллам.
А ты будешь первым в колонне идущих на фиг.
Рассеется дождик, и ляжет в упор трасса.
Нанюхался вволю, но вволю ломало мало.
По пустопорожью – красивым голодным мясом.
Я очень хотел быть сыном полка, мама.
* * *
Эх, проиграно с музыкой! В память – хрусталик да радужка,
Мне достались хрусталик да радужка, самые-самые.
Аллергия вовек, но не век же сидеть партизанами –
Сядем рядышком.
Свежим плугом распахнуты рукописи – врукопашную!
Соль и спички в загашнике, сны вороненые, верные.
Оставляя ответы до судного дня довоенного,
До вчерашнего,
Октябрятами вечными, сельскими интеллигентами –
Досидим до тепла, доживем, надрожались порядочно.
После дождика в чистый четверг станут бредни легендами.
Будет радужка.
* * *
Меньше берег себя бы –
Жил бы лет эдак триста.
Будут коты и бабы –
Предпоследняя пристань.
Соль с огурцом и луком
Лучше, чем суп из пачки.
Прежде чем вымыть, руки
Нужно успеть испачкать.
Всласть загажу квартиру.
Счастье – присниться рядом;
Завтра, услышав будильник,
Знать, что вставать не надо.
Воздух прольется в окна,
На берегах настоян.
Солнце встает под боком –
Теплое и босое.
СНЫ ФЕВРАЛЯ
Окна окутаны стаями звездных иголок
Тихого снега и пульса пустых перекрестков.
Ходят на цыпочках сонными вскриками пола
Сердце кукушки и сны для старух и подростков.
Ноль на приборах, блокада, приметы уюта,
Время оживших игрушек, заброшенных в угол.
Месяц надломленный, месяц медовый и лютый
Запер в казенном тепле и обрек друг на друга.
ЭХО МЕГАНОМА
Впадали в море кисти рук, как устья рек.
В ночные волны, в брызги звезд, в бескрайний шепот.
В открытый космос – босиком и в мокрых шортах.
В сквозной и гулкий, обрывающийся вверх.
Здесь край земли за двадцать гривен на билет.
Как на ладони – горы, звезды, люди, камни.
А жизни линия проходит под ногами.
Вода смывает след. Ты ставишь новый след.
* * *
Все войны порешит потешная ничья.
Сочтутся имена и вспомнятся взамен
Созвездия росин в колесах паучья –
Родимое пятно зеленых деревень.
Туда тебя несла раскосая трава –
Высокая волна, влекомая вослед.
Там будет можно все: лежи и не вставай.
Не подбирай слова. Не рыпайся взрослеть.
В ГОЛОВЕ МОЕЙ ОПИЛКИ
Заунывная зазноба,
Декорация бытовки.
Харей сноба зыришь в оба –
Чтоб обхаять с чувством долга,
Облапошить и облапать
Всеми фибрами эстета.
В драный лапоть тучи капать
Будет теплым. Это лето.
От жары и прочей дряни
Забываешь сунуть рифму.
Я – поэт, зовусь я Волков.
От меня Вам всем по морде.
Вам чесали на рояле.
Вы торчали на халяву.
Опосля в рояль насрали.
Праздник удался на славу.
Я слагал для Вас куплеты.
Изложил – пора на отдых.
Мне – подушка, Вам – штиблеты.
Мне – спасибо, Вы – свободны.
ДОНЕЦКИЙ ПРОЕКТ
