ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНО-ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ ЖУРНАЛ "ДИКОЕ ПОЛЕ. ДОНЕЦКИЙ ПРОЕКТ"

Поле духовных поисков и находок. Стихи и проза. Критика и метакритика. Обзоры и погружения. Рефлексии и медитации. Хроника. Архив. Галерея. Интер-контакты. Поэтическая рулетка. Приколы. Письма. Комментарии. Дневник филолога.

Сегодня четверг, 21 ноября, 2024 год

ГОГОЛЬ — ЭТО НАШЕ ЧТО?

Отвечают известные гоголеведы

Украины, России, Италии

Гоголь — это наше что? *

— Это наше «все что ни есть» (В. Ш. Кривонос, Самара).

— Это всё наше (В. Д. Денисов, Санкт-Петербург).

— Гоголь — это наша ДНК, или матрица, по которой воспроизводится культура (Ю. Д. Нечипоренко, Москва).

— См. формулировку ответа В. Я. Звиняцковского: Информационный вестник Форума русистов Украины. Симферополь, 2005. С.44–54. (В. Я. Звиняцковский, Киев).

— Не могу ответить на такой общий вопрос. Чье наше? Русское имперское? Украинское? Всеобщее? Три разных ответа (О. Ронен, Энн Арбор, США).

— Не знаю, какой ответ может дать итальянка на такой вопрос, потому что она никак не может «наше» толковать как «национальное». Можно ли тогда толковать «наше» как «общечеловеческое»? По-моему, можно. А в чем Гоголь является писателем мирового значения? В том, что видит в человеке и душевную убогость, и потенциальное величие (Э. Маньянини, Венеция).

— Я не очень понимаю вопрос. Для меня Гоголь ни наш, ни ваш, это великий писатель, который принадлежит всемирному искусству. Но у него есть и своеобразие. Оно связано с тем, что он вырос в нерусскоязычной среде, и это дало ему особенную вольность действовать с языком так, как он и сделал (Ф. Фичи, Флоренция).

* Формулировка вопроса В. Я. Звиняцковского.

— Думаю, что Гоголь — это прежде всего громадная новаторская творческая инициатива ХІХ века, изменившая традиционные формы художественного письма, и, как следствие, привычную расстановку литературных сил. «Пушкинское» и «гоголевское» начала в русской литературе ХІХ-ХХ веков оказались двумя определяющими векторами художественной эволюции, двумя творческими программами, а главное — двумя равновеликими возможностями (А. С. Киченко, Черкассы).

— Это наше единство, а именно, важное связующее звено в естественном временнłм развитии русского слова от эпохи Крещения до современности. Он более других русских писателей послужил восстановлению этого несколько порушенного единства, возрождению и сохранению исходных творческих установок Древней Православной Руси в условиях светского отступничества Нового времени. И прежде всего он восстановил исконное православное представление о художественности слова. В этом суть его творческого развития от ранних произведений к поздним, причем в ранних заложены начатки поздних (А. В. Моторин, Великий Новгород).

Что же загадочного в «загадочном Гоголе»?

— «Гоголь был очень нервен и боялся грозы» (А. О. Смирнова) (В. Ш. Кривонос).

— Как сочетается высочайшая мечтательность с трезвейшей прагматичностью. И гармонизация повествования, когда знаешь, что неправда, а все равно веришь на Слово (В. Д. Денисов).

— Загадочно всё, начиная от происхождения и заканчивая соотношением того, что он измыслил сам, и того, что пришло ему от предков (Ю. Д. Нечипоренко).

— «Произрастания» его искусства в жизни (О. Ронен).

-То, что читаешь-читаешь его и никак не можешь быть уверен, верит ли он в то, что пишет, или шутит (Э. Маньянини).

— Загадочным является замкнутость его художественного мира (Ф. Фичи).

— Если «загадка» Пушкина — в «ясности», «прозрачности», «простоте» его приема, то гоголевская «загадочность» заключается в попытке «поворота кадра», в «призрачности» действительного. Гоголевский ракурс связан со смещением точки зрения на вещи и часто напоминает (предвосхищает) прием формалистского монтажа. Сергей Эйзенштейн, разрабатывавший новаторскую композицию кинокадра, предлагал идею смещения, поворота или переворота камеры. Мирная улица, перевернутая в кадре, оказывалась революционной, верх и низ менялись местами, трамвай из транспортного средства превращался в баррикаду. Задолго до Эйзенштейна Гоголь применил тот же прием «переворота» действительности, прием, не сразу осознанный литературной практикой, приоткрытый уже в ХХ веке, в частности, формальной школой. Магическая сила подобного творческого взгляда, смысл и возможности такого «переворота» — это, может быть, одна из творческих загадок Гоголя (А. С. Киченко).

— Да ничего в нем нету загадочного: Гоголь как Гоголь (В. Я. Звиняцковский).

— Загадочна в Гоголе самая суть: духовный источник и основное глубинное содержание его творчества — православная мистика (таинственность, тайна). Это именно не загадочность, а таинственность. Гоголь загадки нам не загадывает. Он не Сфинкс. Он созерцает открываемые Богом тайны (А. В. Моторин).

Какая мысль Гоголя для Вас наиболее значима?

— «Быстро всё превращается в человеке…» (В. Ш. Кривонос).

— «Обращаться со словом нужно честно. Оно есть высший подарок Бога человеку» (В. Д. Денисов).

— Для меня значимы не мысли, а мыслеформы, или модели, которые строил и которыми оперировал Гоголь. Для меня наиболее значима его модель рынка (ярмарки), о которой я не раз писал (Ю. Д. Нечипоренко).

— О превращении пошлой жизни в перл творения (О. Ронен).

— Ответить на этот вопрос могу цитатой из «Невского Проспекта»: «О, не верьте этому Невскому проспекту! Я всегда закутываюсь покрепче плащом своим, когда иду по нем, и стараюсь вовсе не глядеть на встречающиеся предметы. Все обман, все мечта, все не то, чем кажется!». То есть, я считаю, что Гоголь как никто другой сумел уловить и выразить двойственность восприятия жизни, разрыв между видимостью и реальностью. Это вещь огромного значения потому, что «работает» в двух направлениях: можно обнаружить «низкое» в кажущемся «величественном» (Пискарев), но, и это даже главное, можно и в кажущемся «низком» открыть «трагическое» или просто «достойное» (Два Ивана, Поприщин и даже Бобчинский) (Э. Маньянини).

— Не знаю (Ф. Фичи).

— Какая мысль Гоголя для меня наиболее значима? Это мысль Городничего, с которой автор, как мне кажется, солидарен. Она актуальна не только для современного Киева и характеризует не только русских, украинцев или даже всех «совков» (наследников обожаемой Гоголем империи), но и всё прогрессивное человечество: «Что за скверный город! Только где-нибудь поставь какой-нибудь памятник или просто забор — черт их знает откудова и нанесут всякой дряни». И на 200-летие самого Гоголя так повсеместно и случится, вот ужо помяните мое слово (В. Я. Звиняцковский).

— Сегодня представляются необыкновенно актуальными исторические размышления Гоголя. Он очень глубоко, художественно смотрел на историю и, как истинный художник, видел не отдельный факт, а его перспективу, продлевающуюся и к нам, в ХХІ век. Вот, например, одно из лирических отступлений «Мертвых душ»: «Много совершилось в мире заблуждений, которых бы, казалось, теперь не сделал и ребенок. Какие искривленные, глухие, узкие, непроходимые, заносящие далеко в сторону дороги избрало человечество, стремясь достигнуть вечной истины, тогда как перед ним весь был открыт прямой путь <…> Всех других путей шире и роскошнее, озаренный солнцем и освещенный всю ночь огнями, но мимо его в глухой темноте текли люди. И сколько раз уже наведенные нисходившим с небес смыслом, они и тут умели отшатнуться и сбиться в сторону, умели среди бела дня попасть вновь в непроходимые захолустья, умели напустить вновь слепой туман друг другу в очи и, влачась вслед за болотными огнями, умели-таки добраться до пропасти, чтобы потом с ужасом спросить друг друга: где выход, где дорога? Видит теперь все ясно текущее поколение, дивится заблуждениям, смеется над неразумием своих предков, не зря, что небесным огнем исчерчена сия летопись, что кричит в ней каждая буква, что отовсюду устремлен пронзительный перст на него же, на него, на текущее поколение; но смеется текущее поколение и самонадеянно, гордо начинает ряд новых заблуждений, над которыми также потом посмеются потомки» (А. С. Киченко).

— Мысль о том, что славяне, принявшие Православие, — народ богоизбранный и богоносный, призванный нести всему миру Свет истинной веры, свет Воскресения Христова (А. В. Моторин).

Какие произведения Гоголя Вы чаще всего перечитываете? Почему?

— «Мертвые души». Почему? «А нет ли и во мне какой-нибудь части Чичикова?» (В. Ш. Кривонос).

— Это повести, фрагменты и статьи 1830-х гг. (в издательских и учебных целях или когда под рукой), особенно повести о Петербурге (В. Д. Денисов).

— «Вечера на хуторе», самые живые вещи писателя (Ю. Д. Нечипоренко).

— Почти все время от времени (О. Ронен).

— «Вечера на хуторе близ Диканьки», «Вий», «О том, как Иван Иванович поссорился с Иваном Никифоровичем», «Петербургские рассказы». Потому, что как раз у раннего Гоголя, по-моему, выделяется раздвоенность мира (Э. Маньянини).

— В каждом писателе я всегда любила поймать двусмысленность и несказанное. С этой точки зрения, все его произведения значимы, но особенно повести. Самое интересное в его произведениях — это то, что он ничего не хотел демонстрировать (Ф. Фичи).

— Какие произведения Гоголя я чаще всего перечитываю? «Малороссийские» повести. Почему? По долгу «службы» (см. п.6) (В. Я. Звиняцковский).

— Чаще всего перечитываю «Мертвые души» — непревзойденный образец эпического мышления, книгу с колоссальным оптимистическим потенциалом и позитивным зарядом (А. С. Киченко).

— «Вечера…» и «Выбранные места…». Потому что это альфа и омега гоголевского слова своему народу и человечеству (А. В. Моторин).

Кого из исследователей Гоголя Вы чаще всего цитируете?

— С. Г. Бочарова, А. Х. Гольденберга, С. А. Гончарова, Ю. М. Лотмана, Ю. В. Манна, В. М. Марковича, Е. А. Смирнову (В. Ш. Кривонос).

— В. В. Гиппиуса, Ю. В. Манна, М. Я. Вайскопфа (В. Д. Денисов).

— Андрея Белого и Ласло Тикоша (Ю. Д. Нечипоренко).

— Белого, Гиппиуса (О. Ронен).

— Василия Розанова, Андрея Белого, Юрия Лотмана и Юрия Манна (Э. Маньянини).

— Эйхенбаума и Ю. Манна (Ф. Фичи).

— П. А. Кулиша (В. Я. Звиняцковский).

— Лучше назову книги, которые, может быть, и не цитирую часто, но которые заставили меня в последнее время по-иному прочитать «знакомого» Гоголя: биографическая работа Ю. Манна «Труды и дни», исследования П. Михеда о творчестве и идейных исканиях позднего Гоголя, книга В. Денисова «Мир автора и миры его героев» (А. С. Киченко).

— Пожалуй, издателей-комментаторов 9-томного собрания сочинений Гоголя (М., 1994) — В. А. Воропаева и. А. Виноградова, хотя и не вполне согласен с их методом, зачищающим Гоголя от сложных духовных противоречий, повествовательного иноголосия и многоголосия, являющегося основой его художественных замыслов. Не то чтобы цитирую, а использую их материалы, поминая добрым словом печатно и в душе (А. В. Моторин).

Поля, отмеченные * звёздочкой, необходимо заполнить!

Ваше имя*
Страна
Город*
mailto:
HTTP://
Ваш комментарий* Осталось символов