ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНО-ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ ЖУРНАЛ "ДИКОЕ ПОЛЕ. ДОНЕЦКИЙ ПРОЕКТ"

Поле духовных поисков и находок. Стихи и проза. Критика и метакритика. Обзоры и погружения. Рефлексии и медитации. Хроника. Архив. Галерея. Интер-контакты. Поэтическая рулетка. Приколы. Письма. Комментарии. Дневник филолога.

Сегодня четверг, 21 ноября, 2024 год

СОВЕТСКОЕ ЯЗЫЧЕСТВО

ИЛИ

УКРАИНСКАЯ СОВЕТСКОСТЬ?

И на вашем празднике будет наша улица…

(Народная Интернет-шутка)

Вначале был календарь… Действительно, мировоззрение человека и отношение к окружающему, его мироощущение и ментальность, система оценок и позиционирование себя в мире, — короче все то, что в нем есть главного и на что так хотят влиять, чем управлять и манипулировать другие, — это календарь. Распорядок, план, расписание то есть.

Измени человеку календарь, перепиши праздники, пересчитай будни, запрети часы смотреть по Солнцу, а, например, вели слушать по церковному колоколу — и все, началась новая жизнь, пошла с нуля, заново, без памяти о проклятом прошлом, без дурацкого раньшего времени, где все, как известно, было лучше…

Не случайно любая мало—мальски приличная, уважающая себя революция или, на худой конец, реформа начинала свое торжество с обновления календаря.

Почему Никейский Собор так внимательно и серьезно обсуждает дату празднования Пасхи как принципиальный вопрос, существенный для отделения событий Ветхого Завета от новозаветных? Настолько принципиальный, что предупреждение звучит более чем серьезно: «Аще кто, епископ, или пресвитер, или диакон Святый день Пасхи прежде весеннего равноденствия с иудеями праздновати будет: да будет извержен от священного чина». Очевидно, что в данном случае вопрос календарный на самом деле есть идеологический принцип.

Почему с утверждением христианства на Руси Православная Церковь идет на уступки старому народно-языческому календарю, соглашаясь и на колядование к Рождеству, и на свячение трав на Троицу, а плодов на Спас, и на масленичные игрища в мясопустную неделю перед Великим постом, и даже закрывая глаза на то, чтобы эротический Купало остался в праздничном союзе с христианским Ивановым днем, превратившись в кощунственного оборотня Ивана Купала? И после этого посчитала необходимым перенести Новый год с язычески закрепившегося марта на 1 сентября в 1492 году, в соответствии с церковной традицией. Несомненно, смысл происходящего снова не в календаре как таковом, главное было в другом: постепенно перебори календарь — получи паству из вчерашних (или позавчерашних) язычников!

Так же действовал Петр, ломая ненавистную ему традицию, причем в крайне неблагоприятных условиях донельзя косной целевой аудитории, никак не желавшей становиться европейской. Все мы помним — с 1 января 1700 года Петр I произвел реформу календаря, и Россия перешла на европейский отсчет годов — от Рождества Христова. Рецепт европеизации знакомый — еще раз переносим Новый год, добавляем новогоднюю елку, сдвигаем праздники, и если Вы живете еще по старому календарю — тогда мы идем к Вам!

Календарные реформы Великой французской революции с переименованием месяцев и не менее Великой октябрьской революции по утверждению григорианского календаря в 1918 году декретом советского правительства тоже общеизвестны. Изменение точки отсчета, желание новой изначальности всегда есть космогония — установление космоса заново в вечно мифологическом духе перманентного разрушения и на его обломках перманентного сотворения. Не случайно это желание объединило две революции в гимне, порожденном одной и принятом другой. Знаменитый «Интернационал» (слова Эжена Потье 1871 года, музыка Пьера Дегейтера 1888 года, с 1918 по 1943 годы — официальный гимн СССР) так и утверждает:

Весь мир насилья мы разрушим

До основанья, а затем

Мы наш мы новый мир построим,

Кто был никем, тот станет всем!

Предполагалось и радикальное продолжение советских календарных реформ. Так, в тридцатые годы предлагали ввести вместо недель «пятидневки». А в 1939 году «Союз воинствующих безбожников» выступил с инициативой, аналогичной календарю французской революции, — присвоить общепринятым названиям месяцев новые имена: Ленина, Маркса, Революции, Свердлова, Советской конституции, Жатвы, Мира, Коминтерна, Энгельса, Великой революции, Сталина. Из прежних предполагалось оставить только Май.

В этом смысле как-то сразу веришь стратегии революционного гимна: «Мы жизнь построим по-иному…». Наверное, именно на эту дьявольскую решимость отреагировала Русская Православная Церковь, по сей день использующая календарь юлианский.

Кроме постоянного создания точек отсчета, сотворения изначальных начал, безжалостного уничтожения старых вех и переносов уже закрепившихся дат, календарь своими изменениями сам способен создавать праздники. Так, по одной из существующих версий, европейская традиция празднования Дня дураков 1 апреля появилась именно в связи с календарными реформами, а в частности, снова с переносом многострадального нового года. До второй половины XVI века европейский год начинался в конце марта, а встреча Нового года происходила 1 апреля. Позднее, когда в 1582 году папой Григорием XIII была проведена реформа календаря, и григорианский календарь был принят многими европейскими странами, начало года официально стали отмечать 1 января. Но многие продолжали праздновать Новый год по старинке — 1 апреля. Чтобы изжить старые традиции, их стали называть «первоапрельскими дураками», и было модным их высмеивать и разыгрывать.

Не очень-то радуйтесь, что праздник пришел к вам.

Ведь это значит, что он к вам от кого-то ушел. Уйдет и от вас.

(Игорь Сиволоб. Интернет-шутка)

Современная Украина, став независимой, кардинально менять календарь, к счастью, не стала, но совершенно естественным образом попыталась отменить проклятое советское прошлое, начав, разумеется, с революционных праздников. Ушли в небытие 7 ноября — самый красный день календаря, годовщина Великой октябрьской социалистической революции; 5 ноября, а затем 7 октября — День Конституции; День советской милиции с обязательным концертом звезд, с нетерпением ожидаемым телезрителями, мало избалованными какими бы то ни было шоу. Отменены первомайские демонстрации, погасли пионерские костры в День пионерии, редкими диссидентами отмечается День комсомола 29 октября.

«Натомість» в официальный украинский календарь введены религиозные праздники: Рождество, Пасха, Троица (для меня до сих пор загадка — почему в государстве, которое остается официально отделенном от церкви, столь полинациональном и поликонфессиональном, эти праздники законодательно закреплены как выходные дни по христианскому, да еще и именно по православному календарю). Естественно, появился собственный День Конституции, и конечно, — День Независимости. Потом прибавились уже не выходные, но официально отмечаемые Дни — Соборности Украины, Украинского казачества, рождения Тараса Шевченко, Государственного флага Украины, Европы, Матери, украинской письменности и языка… И годовщины — Оранжевой революции (День Свободы Украины), Голодомора, битвы под Крутами и другие.

Из прежних оставлены только 8 марта, 1 и 9 мая. Ну и Новый год, разумеется, все-таки не в средневековье живем — историю заново начинать, его и переносить уже практически некуда (март — сентябрь — январь — ну сколько ж можно?), да у нас их и так два — Новый и Старый, но нам все мало: мы оба календарных Рождества вкупе с Днем Святого Николая, во многом утратив традицию и часто толком не помня как их праздновать, превращаем в подвиды новогодних праздников.

Тенденция очевидна и логична, но почему же так сложно прививаются новые традиции и столь устойчивы в нашей жизни отмененные советские праздники?

Почему современная молодежь, понятия не имея о том, по какой причине и какие трудящиеся должны быть солидарны друг с другом, прекрасно знает, что такое маевка и ежегодно радостно поддерживает советскую традицию своих родителей с первомайскими шашлычными пикниками?

Почему и сегодня новогодняя ночь не представима без советского варианта оливье (первоначальный рецепт так же далек от советского, как Эйфелева башня от Останкинской)? Как бы ни изменялось наше благосостояние, какие бы экзотические продукты и национальные рецепты ни становились для нас доступными и модными, традиция устоялась: без оливье, холодца, сельди под шубой и мандаринов — Но — вый год не настоящий! И дело здесь не в самих продуктах, а в том, как они заранее, долго, тщательно и трепетно «доставались» (слово, вероятно, не понятное молодому поколению). Подготовка к празднику всегда важнее самого праздника, именно эта прелюдия и цементировала советский календарь, укрепив его на долгие десятилетия даже после распада Союза.

Почему до сих пор 8 марта положено дарить женщинам мимозы и тюльпаны, не смотря на все богатство современной цветочной вакханалии? И сколько должно пройти времени, чтобы отменился никем так официально и не назначенный День мужчин — 23 февраля, который давно никто не связывает (а некоторые сегодня и не догадываются об этой связи) с Днем Красной (рабоче-крестьянской), а позже Советской армии? И «новенькие», свежеиспеченные мужчины и женщины от трех лет в детских садиках и от шести в школах требовательно ожидают подарков от родителей и «коллег» в женский и мужской дни неизвестного им советского календаря.

Почему более взрослые люди, например, мое поколение 40-летних, застав «советскость» далеко не в лучшие ее загнивающие годы, не испытывая никаких иллюзий по поводу сомнительного очарования майских и ноябрьских демонстраций, тем не менее все печальнее и грустно-ироничнее продолжает (а то и теперь только начинает) праздновать 7 ноября? Мы прекрасно помним не только приподнятое настроение, помноженное на бесчеловечно ранние утренние вставания на демонстрации, но и ощущение противности обязаловки и убегания с «прекраснейшего из праздников». Не только прикрепление красных бантов к груди, но и попытки смыться пораньше, для чего нужно было заранее «отмазаться» от транспаранта или портрета вождя.

Музыка с утра по всему городу, перекрытые грузовиками проспекты и улочки, прилегающие к главным улицам, например, к улице Артёма в Донецке, чтобы несознательные граждане не сворачивали, и чтоб никто со стороны в колонну не влез… Все это мы знаем не по рассказам, но почему-то вспоминаются сегодня не столько строгости и официальные притворства, сколько обязательные по 50 граммов (это у нас, по студенчески скромно, а большинство и по 150) и бутербродик перед началом движения, пение под баян (откуда их столько в СССР бралось?) в колонне, застолья в семье после демонстрации с дефицитными салатами под дефицитным майонезом… А еще — всеобщая приподнятость в желании сделать какое-нибудь непривычное для себя добро: угостить незнакомых людей в переулочной подготовке к демонстрации, поделиться с ними праздничными атрибутами (от шариков и бумажных гвоздик до тех же бантов), подбросить кого-нибудь на служебном автобусе, а то и на грузовике до дома, поскольку общественный транспорт в первой половине дня не ходил…

Я рад любой возможности защитить

Советскую власть от любых облыжных обвинений, ей сполна хватает справедливых.

(Игорь Губерман)

Непоколебимость советской праздничности некоторые оккультно настроенные личности склонны объяснять мистической (а то и сатанинской) символичностью основных советских красных дат.

Наиболее откровенно здесь совпадение 1 мая и знаменитой Вальпургиевой ночи — шабаша ведьм. В эту ночь в Германии, например, тысячи ряженых с метлами, чародейскими шляпами, рогами и приклеенными длинными носами собираются на севере страны возле горы Броккен, где по немецким преданиям в ночь на 1 мая ведьмы устраивают свой шабаш. В Киеве-то же, но не столь многочисленное, происходит на знаменитой Лысой горе. В немецких деревнях вокруг горы Броккен проводятся многолюдные праздники — концерты, шествия и спектакли, а в городке Тале — театрализованное представление по мотивам «Фауста» Гете. А с утра — сотни тысяч апологетов коммунистической идеи направлялись на демонстрации и маевки (на таких же горах и в таких же рощах). Случайно?

Может, и не зря некоторым православным священникам в демонстрациях мнились дьявольские страсти, в красном флаге — копьё римского язычника, пронзившего грудь Христову, а в красной звезде, которую, как известно, красноармейцы носили двумя лучами вверх, а одним вниз, — знак антихриста из-за ассоциации с рогами дьявола. Но, кстати, даже в таком однозначно «шабашном» ритуале нет ничего однозначного — он имеет не двойную — языческикоммунистическую, а тройную (как минимум) природу, являясь смесью языческих и христианских традиций — ведь ночь ведьм названа по имени христианской святой Вальпургии, канонизированной 1 мая.

Другая история — загадочная, почти детективная — у любимого праздника советских женщин — 8 марта. Да, две демонстрации Нью-йоркских женщин-работниц, разделенные 50 годами, стали называться Женским днем. Да, знаменитая Клара Цеткин на Международной конференции женщин-социалисток предложила поддержать почин «американских сестер», и 19 марта 1911 года Международный Женский День был впервые проведен в Европе. И дата была неслучайной: она была выбрана женщинами Германии, потому что в этот день в 1848 году король Пруссии перед угрозой вооруженного восстания дал обещание провести реформы, включая невыполненное введение избирательного права для женщин. Но почему вдруг в 1912 году этот день женщины отметили не 19 марта, а 12 мая, а с 1914 года этот день стабильно стали отмечать 8 марта — никто до сих пор внятно объяснить не может. Но дело в том, что это необъяснимое 8 марта — теперь уже дата не случайная, а более чем символичная. Это день вавилонской блудницы. Как известно, во славу богини плодородия Иштар вавилонянка могла стать иеродулой — храмовой проституткой: пойти в храм и отдаться первому возжелавшему ее чужестранцу, став таким образом той самой вавилонской блудницей. Якобы в рамках этой традиции именно 8 марта Юдифь отсекла голову Алаферну. Символом Иштар была рогатая тиара — полумесяц со звездой, в связи с которым часто вспоминают советский серп на бывшем гербе, тем более что в центре красной звезды первоначально располагались символы плуга и молота, а серп появился позднее.

Ну и еще к символичности 8 марта: поскольку 8 в мифологической (в том числе и иудейской) традиции — число победы, а 888 — число вечной победы и цифровая расшифровка самого имени «Иезос», то победа эта трактуется как вечное посрамление греха, хаоса, Вавилона.

Комментарии священников соответственны: 8 марта — праздник вавилонских грешниц, воспоминание о предании на усекновение главы св. Иоанна Крестителя по велению блудницы. Уральские казаки, например, замечательно поясняют свое неприятие грехов- ного праздника (Урал-пресс-информ 5 марта 2005, Челябинск): «Казаки Южного Урала не признают Международный женский день 8-ое Марта праздничным днем, когда возлюбленных необходимо всячески охаживать и преподносить им подарки, потому что именно в этот день революционерки Клара Цеткин и Роза Люксембург, еврейки по национальности, вывели на демонстрацию для борьбы за свои права… германских проституток. Таким образом, по их мнению, 8 Марта становится по своей сути Днем проституток, и поздравлять с ним добропорядочных женщин — значит наносить им оскорбление». Что ж, дорогие женщины, поскольку праздник получается сомнительным, в некотором смысле даже отмененным символикой победы над нашим хаотическим, блудно-греховным женским началом, то, возможно, вас утешит тот факт, что в России, жившей тогда, в отличие от всей Европы, по юлианскому календарю, Международный Женский День целых четыре года (1914 — 1917) отмечался не 8 марта, а 23 февраля. Таков наш ответ дорогим мужчинам!

Множество домыслов связано и с Днем Октябрьской революции 7 ноября. Самые распространенные из них — это связь с неделей от 1 до 7 ноября — неделей Дня Всех Святых, праздника также имеющего дохристианское происхождение. Древние кельты в эти дни чествовали бога Солнца, который на зиму уходил в плен к Самхэйну, властелину мертвых и князю тьмы, приносили жертвы во славу духов смерти, задабривая божеств иного мира и в то же время демонстрируя им свою силу, запугивая их. В память о древней традиции современные финны, например, и сегодня в первую субботу ноября празднуют так называемый «День кекри». Этим удивительным словом финны обозначают все последнее и все первое, то есть «кекри» — это то начало, которое обозначает конец чего-либо и тот конец, за которым что-то начинается. В Финляндии сегодня это государственный выходной.

Распространение христианства на территории Англии и Франции соединило эти древние языческие обычаи с католическим календарем. C начала XIX века 1 ноября стал религиозным праздником — Днем всех святых. Литургия, которая совершалась в этот день, называлась «Олхэллоумас», вечер накануне — «Ол-Хэллоуин», или «Хэллоуин».

Аналогии главного праздника социалистической революции с «праздником смерти», «днем ужасов и нечисти», «бесовским праздником» Хэллоуина в глазах тех, кто одновременно не признает все три традиции — языческую, католическую и советскую, а потому и объединяет их в единую «дьявольщину», очевидны. Но эти аналогии, в отличие от праздников 1 мая и 8 марта, мне представляются менее обоснованными. Хотя слова Священного Писания сторонники этой идеи относят ко всем октябрьско—ноябрьским деяниям: «Не должен находиться у тебя… прорицатель, … чародей, обаятель, вызывающий духов, волшебник и вопрошающий мертвых. Ибо мерзок пред Господом всякий, делающий это». (Второзак., гл. 18: 10–12) .

Граждане современной России не спешат отказываться от ноябрьских праздников — 7 ноября отмечается годовщина парада на Красной площади в 1941 году, а 4 ноября установлен новый праздник — День единения России.

Есть в каждой нравственной системе

Идея, общая для всех:

Нельзя и с теми быть, и с теми,

Не предавая тех и тех.

(Игорь Губерман)

Но в чем же все-таки серьезный секрет устойчивости советских праздников (если отбросить случайную или неслучайную символичность дат)? Отчего мы, например, День Независимости Украины за 17 лет так и не научились праздновать сколько-нибудь определенно? Скажу вещь кощунственную, но честную — многие наши соотечественники, по крайней мере, жители Донбасса, до сих пор не точно знают даты Дня Независимости и Дня Конституции.

Я думаю, дело здесь вовсе не в сознательном протесте и нежелании принимать украинское, не в душевной лени и тем более не в советской приверженности: ей неоткуда взяться у молодежи, а среднее поколение, не успев очароваться советским образом жизни, вполне познало его фальшь и лицемерие. Например, в Донбассе последние соцопросы устойчиво фиксируют резко падающий уровень советской самоидентификации. Дело здесь в другом. Другое волшебное слово не дает сдвинуть колесо праздничного календаря, заставив «жизнь построить по-иному!».

Это слово, как мне кажется, суть атрибут. Действительно, каждый из «былых» советских праздников, успешно сопротивляющихся отмене, имел яркий и удачный атрибут. Праздники остаются, потому что мы знаем, как их праздновать! Знаем, что нужно делать, что иметь в доме и на доме, в себе и на себе в праздничный день! Ну, вспомните:

День седьмого ноября —

Красный день календаря!

Посмотри в свое окно

Всё на улице красно!..

Красно от флагов, бантов, шаров, гвоздик… Бери в руки необходимый атрибут — и ты инкорпорирован в тело праздника, по крайней мере внешне. Потому и:

Весь народ и млад и стар

Празднует свободу

И летит мой красный шар

Прямо к небосводу!

Про другие атрибуты и не говорю — оливье, шашлыки, мандарины, флажки на балконах, банты на груди, букеты ветеранам, белый верх — черный низ — все это не позволяло забыть о празднике, вынуждало к нему готовиться заранее, планировать его сценарий и режиссировать его.

Почему в нашу жизнь довольно успешно вошли «инородные» праздники, кстати говоря, так горячо не принимаемые и сторонниками всего советского, и православной традицией — День Святого Валентина, Китайский Новый год или Хеллоуин? Вошли и отлично усоседились с бывшими советскими красными днями, очень напоминая странный язычески-христианский календарь первых веков Крещения Руси. Думаю, именно потому, что они обладают запоминающимися атрибутами, которыми удобно воспользоваться. Открыточки-валентинки, костюм-ужастик, новогодний наряд нужного цвета и изображение животного наступающего года — подготовься заранее, придумай и изготовь свой атрибут, снарядись к празднику, — и ты полноценный участник, приобщенный к всеобщей радости, своего рода посвященный!

Почему наши дети ждут иностранного Санта Клауса и больше знают о Святом Николае как раз в связи с католической традицией? По той же причине удачного атрибута — длинный носок или большой башмак око- ло кровати ребенка, в который Санта-Николаус положит чаянное, делают этот праздник семейным и желанным независимо от его происхождения или календарной привязки.

Еще раз извините за кощунство, но многие современные украинцы именно через атрибуты приобщались к Православным праздникам, узнавая в первую очередь, что к Пасхе нужно красить яйца и печь куличи, к Троице собрать мяту, а к Рождеству накрыть праздничный стол из 12 блюд с кутьей.

Как, например, современная Россия «освежает» старые праздники, оживляет умирающие концепты? За счет атрибутов! Достаточно вспомнить гениальную акцию с георгиевской ленточкой на антеннах автомобилей и на груди граждан в юбилей Великой Победы. Акцию, которая естественным образом распространилась по всем бывшим советским республикам.

А, может, все просто? Всегда удобно, когда человек знает, как ему подчеркнуть свою праздничную приобщенность, свое отношение к праздничному событию или поводу. Для этого ему нужно, чтобы было во что включиться, более общее и значимое, чем частная жизнь и личный праздник. Но для этого кто-то должен начать традицию, продумать и предложить ее символы и атрибуты, а это и есть гуманитарная политика государства, при чем далеко не в последнюю очередь.

Не знаю, как у Вас, уважаемый украинский читатель, а у меня грандиозная обида на нас самих копится из года в год именно по поводу организации наших праздников, в которые мы с вами не знаем, что делать, как праздновать, что надеть и чем украсить интерьер. Это проблема первая. Почему вся праздничность заключается в том, что наши правители по старинному советскому обычаю ходят с корзинами цветов к памятникам Шевченко ровно так же, как раньше ходили к памятникам Ленину? Почему единственным общенародным событием остается концерт на площади с пивом в руках у зрителей? Почему нельзя придумать нехитрый набор праздничных атрибутов на тот же День Независимости — веночки, букетики, ленточки, флажки, да не знаю что еще… Кстати, о веночках и ленточках — наблюдая восторженных болельщиц донецкого «Шахтера», украшенных оранжево-черными лентами в прическах, в командных шапочках, повязках, шарфиках и футболках, я уверяюсь все больше, что многие из них ходят на матчи в основном из-за самой возможности так празднично принарядиться.

Но есть и вторая проблема украинских праздников. Большинство из них наполнены скорбно-жертвенной символикой, семантикой наших бед и поражений, а это, извините, не празднуется. Очень правильная и эмоциональная идея выставленных свечей в окнах домов в годовщины Голодомора своевременна и логична для закрепления традиции, но таких дней не может и не должно быть много. Историческая память необходима, но почему-то у нас получается помнить и отмечать только горе и печаль. Даже текст национального гимна не лишен страдательных интонаций.

Не напоминает ли Украина женщину, упорно отмечающую даты своего изнасилования и позора? А ведь тут уже не до искоренения комплекса неполноценности, тут недалеко и до натурального психоза.

Может, это я столь слабо осведомлена или, говоря по-украински, «необізнана», но я других общенациональных атрибутов, кроме горящих свечей в окнах, национального флага и гимна и оранжевых лент и шарфов не знаю. Первый, на мой взгляд, очень удачен, вторые — обязательны и официозны, а оранжевая символика, несомненно отражающая гордость за Майдан, как известно, не объединяет всю страну и за ней тянется шлейф последующих достижений оранжевой власти, вызывающий у одних злорадство, у других — разочарование. Корзины цветов у памятников и портреты Шевченко не в счет. В любом случае их, этих символов, катастрофически мало для сплочения нации, для изменения менталитета в самой консервативной из всех сфер общественного мышления — в сфере быта, ежедневного календаря нашего обыденного существования.

Вот и живем мы в своеобразном праздничном двоеверии, а может, и многоверии — ситуации, до боли напоминающей давно обозначенную Милюковым как двоеверие по отношению к Руси Православной, переведшей официальную сторону своего существования в плоскость христианских ценностей, а в быту закрепившей языческие обряды, обычаи, суеверия. Так и мы официально отменили советское, не очень умело ввели украинское, заодно нахватались восточного и западноевропейского, пытаясь лихорадочно заполнить пустоту и серость жизни новыми-старыми праздниками.

Но, ей-богу, эта неумелость и неловкость праздничных манипуляций, искусственность кем-то зачем-то наспех созданного многоверия, настолько очевидна, что производит устойчивое впечатление сознательной диверсии, извините за советскую лексику, не к ночи будь помянута!

Накопление неуправляемой нереализованной энергии — будь то энергия возмущения или энергия «недо-ликования», «недо-празднованности» — одинаково опасно своей непредсказуемостью. И возвращаясь к изначально заявленной теме «нашей улицы на вашем празднике», позволю себе напомнить еще одно стихотворение уже и без того много цитированного мной Игоря Губермана:

Тоской тоскует наша улица —

Верха, низы, шуты, поэты;

Тоска материализуется,

И в этом ужас для планеты.

 

 

Поля, отмеченные * звёздочкой, необходимо заполнить!

Ваше имя*
Страна
Город*
mailto:
HTTP://
Ваш комментарий* Осталось символов