Интеллектуально-художественный журнал 'Дикое поле. Донецкий проект' ДОНЕЦКИЙ ПРОЕКТ Не Украина и не Русь -
Боюсь, Донбасс, тебя - боюсь...

ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНО-ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ ЖУРНАЛ "ДИКОЕ ПОЛЕ. ДОНЕЦКИЙ ПРОЕКТ"

Поле духовных поисков и находок. Стихи и проза. Критика и метакритика. Обзоры и погружения. Рефлексии и медитации. Хроника. Архив. Галерея. Интер-контакты. Поэтическая рулетка. Приколы. Письма. Комментарии. Дневник филолога.

Сегодня понедельник, 14 октября, 2024 год

Жизнь прожить - не поле перейти
Главная | Добавить в избранное | Сделать стартовой | Статистика журнала

ПОЛЕ
Выпуски журнала
Литературный каталог
Заметки современника
Референдум
Библиотека
Поле

ПОИСКИ
Быстрый поиск

Расширенный поиск
Структура
Авторы
Герои
География
Поиски

НАХОДКИ
Авторы проекта
Кто рядом
Афиша
РЕКЛАМА


Яндекс цитирования



   
«ДИКОЕ ПОЛЕ» № 10, 2006 - ПТИЦЫ

Кораблев Александр
Украина
Донецк

Философия кривизны



    Когда тебе за 20, а ты, продвинутый университетом, но слегка сдвинутый московской библиотекой, живешь в лесу, на берегу летописной реки, среди холмов, похожих на курганы, то неудивительно, что мысли, которые к тебе приходят, какие-то несовременные…  Например, о том, что человек никогда не бывает одинок.  Даже среди людей.  И чем плотнее ты закрываешься, тем больше их у тебя, твоих гостей, которые, оказывается, такие же живые, как и ты, и которые ты уже не умеешь называть своими: мысли, чувства, предчувствия, стихи… 
    Они приходят без приглашения, иногда буквально.  Как-то вечером отворяю дверь – на пороге лягушка.  Взглянула на меня – и прыг в дом.  Вместе с первой строчкой, за которой тут же пришли и остальные.
    Как легко и как освобожденно забывалась университетская наука!  Поэзия – вот она, всюду, куда ни взгляни: вот кривая линия холма, загорающаяся по утрам; вот река, которая неостановима, как время; вот сосны, которые словно ждут, что ты к ним дотронешься и прислушаешься.  Слышишь?  Остается только, по мере способностей, выразить, не искажая, это звучание человеческими словами.  И не надо ничего доказывать – ни себе, ни миру. Просто быть – травой, водой, камнем, деревом… 
    Не так ли слагались стихи в те времена, впрочем, не такие уж и давние, когда не было ни журналов, ни критики, ни читающей публики?  Здесь, в лесу, тоже нет литературы, зато как по-новому, как обновленно прочитывается Пушкин!  Сложное становится простым, а простое, наоборот, исполняется глубины несказанной.  И не «лирический герой», а он сам, Александр Сергеевич, не убитый и даже не раненый, вдруг обнаруживает свое живое присутствие.
    А однажды, зимним вечером, греясь у печки и рассматривая в книге изображения семи чудес света, подумалось: а что если это весть?  Преломленная через законы созидания и каноны сознания.  Некий код, заключенный в камне.  Известный человечеству, но неведомый человеку.  Человеком создано много чего дивного, но зачем-то отмечены только эти семь – зачем?  Если это вершины человеческого духа, то к чему они устремлены?  Но если человеческий дух сам же признал их вершинами, то что он в них увидел?  Есть ли в их составе и в их последовательности какая-нибудь закономерность?  Если есть – то должен быть и смысл.  Закономерность, допустим, можно установить аналитически, а вот смысл?  Разве что переложить его с языка камня на язык слов.
    Ответы приходили вместе с вопросами.  А что если последовательность семи чудес – это просто последовательность числового ряда?  Образно-смысловая пиктография. Египетские Пирамиды – воплощенная единица, абсолютное начало, окаменевший огонь, с которого все началось и которым все кончится.  Сады Семирамиды – воплощенная двоица, противоположность и продолжение единицы, вторая ступень царства земного, растительный мир, прорастающий из минерального; как у Мандельштама: дерево, сменяющее камень. Стало быть, тайное значение третьего чуда должно быть и противоположно, и соположно, и внеположно первым двум.  И так далее…  Если догадка верна, ее подтверждением станет поэзия, ее самопроизвольное истечение, речение.  Подтверждением, что число и слово едины – как берег и река. 
    Единство – это первая истина.  Двойственность – вторая. Троичность – третья. И так далее…  Потом, когда я покину эти места, мне понадобится много слов и много чисел, чтобы объяснить эту простую закономерность.  Потому что, оказывается, только так, через многое и сложное, оно и постигается – единое и простое.
    Но тогда, в селе с незамысловатым названием Кривая Лука, я учился различать среди многих слов и чисел такие, которые, как дорожные указатели, помогают осознавать, где ты и куда идешь.
    «Кривая Лука»! Загадочный зигзаг, пауза, излука, мое несказочное Лукоморье, где тяжек дух и плохо пахнет, где кончается искусство, но открываются иные, нерукописные картины – линии судьбы и краски жизни…





    Из цикла «КАМНИ»
    (1976-1979)

    *   *   *
    Земля к земле –
    родился прах.
    О двух руках.
    О двух ногах.
    Земле на смех.
    Себе на страх.

    *   *   *
    Ночь кончается вокруг.
    Книга падает из рук.
    Шторы белые в испуге
    отшатнулись от окна.
    Лай собаки.
    Тишина.


    Из цикла «КРИВАЯ ЛУКА»
    (1979-1982)

    *   *   *
    Узнаешь меня, человек?
    Я такой же, как ты, – живой.
    Волком вою, расту травой,
    Обрастаю листвой и мхом.

    Только что мне твое родство?
    Мне юродство мое родней -
    Улыбаться, ходить босиком,
    Ждать вестей, избегать гостей
    И тайком поминать людей
    Незнакомым им языком.

    *   *   *
    Откуда ты, вечерний сумрак,
    От леса или от реки?
    И отчего так неразумно
    Идешь природе вопреки?

    Среди ликующих творений,
    Неузнаваемый никем,
    Скитаешься по свету тенью,
    Смущая белый свет, – зачем?

    Молчат деревья и вода.
    Земля молчит, и зверь молчит.
    И не раскроют никогда
    Своих наречий и личин.

    А те, кому язык их ведом,
    Кто знает и не скроет суть,
    Кто посмеется над запретом -
    Тот станет деревом в лесу.

    *   *   *
    Кривая линия холма
    Заговорит и разгорится,
    И все земное изумится:
    Какая всех скрывала тьма!
    Какой позор покрыл поля,
    Скрыл города и государства,
    И тех, кто жил и размножался,
    Пока терпела их земля.

    *   *   *
    Дорога. Камень при дороге -
    Чтоб споткнуться и вернуться.

    Дерево на перепутье -
    Чтобы с мыслями собраться.

    Дом, пропавший за холмом, -
    Чтоб однажды оглянуться,

    Чтобы помнить обо всем
    И назад не возвращаться.

    *   *   *
    Эх, морозец! Выйду утром -
    Крыша в сучьях ледяных.
    Окна сизым перламутром
    За ночь все застеклены.

    Замело мою избушку.
    Занесло мое крыльцо.
    А в избушке я да Пушкин
    Ждем заветных бубенцов.

    Выбегаем на дорогу,
    Ждем тебя издалека,
    Незнакомую немного,
    Неприступную слегка.

    *   *   *
    От Луки до Иоанна
    Путь не близкий и не дальний -
    Три деревни да погост.

    Ни один купец проезжий
    Не тревожил жизни здешней,
    Ни один заморский гость.

    Пара перьев да бумага,
    Домик на краю оврага
    В окружении берез.

    Со страницы на страницу
    Вязь узорная теснится,
    Открывая в небылицах
    Даль, соленую от слез.

    *   *   *
    Проживу – и не узнаю,
    Как в реке коней купают,
    Как сверкает, закипая,
    Под копытами вода,
    Как, из кожи вон взлетая,
    Кони крылья напрягают,
    Как рука изнемогает
    И кровавится узда.

    Но живу – не умираю,
    Дни в работе коротаю.
    А работа непростая -
    Только истина проста.
    Ночью свечи зажигаю,
    Книги вечные читаю,
    Словно верю, словно знаю:
    Остальное – суета.

    *   *   *
    Сложное – ложно.
    Простое – ничтожно.
    Что же, скажи, непреложно?

    Время не тронет -
    Так ветром развеет.
    Что не умрет – омертвеет.

    Так и живем,
    Наугад, без ответа -
    И пастухи, и поэты.

    *   *   *
    Из коряги – посошок,
    Из коры – лукошко.
    Мы пойдем с тобой, дружок,
    Вместе по дорожке.

    Будем шишки собирать
    И в лукошко складывать,
    И от радости плясать,
    И от горя плакать.



    СЕМЬ ЧУДЕС

    I
    Создатель дивный мира и молчания!
    Пока твое твердеет ремесло,
    Тяжелый хор окаменевших слов
    Удерживает своды мироздания.

    Душа и плоть, твой замысел и плод,
    Труды твои не тронуты веками.
    Но день придет, и возродится тот,
    Чей не померк огонь, ушедший в камень.

    II
    Ты в мир земной из милости явилась,
    И помрачился сумеречный разум.
    Замкнулось время, замерли светила
    По твоему капризу и приказу.

    В тени садов, спадающих с небес,
    Немыслимы ни смерти, ни рождения,
    Ни колесницы, полные движения,
    Ни речи, обращенные к тебе.

    III
    К неведомым владыкам обращен
    Холодный храм из мрамора и мрака,
    Слезами неразумных дев оплакан,
    Позором жен безумных освящен.

    Но камень рукотворных алтарей
    Уже переплели иные корни,
    Уже над ним склоняются покорно
    Пророки мира и цари царей.

    IV
    Удар огня, низвергнутый из тучи,
    Разнял вражду и возвестил закон.
    Стремительный олень и лев могучий
    Остановились в золоте колонн.

    Над миром замер звездный полушар,
    И рук незримых видимые силы,
    Сменяющие гнев его на милость,
    Объяли землю, принимая дар.

    V
    Посланники от мира и молчания,
    Святыни клятв и срезанных волос, –
    О них одних хранят воспоминания
    Светильники, роняющие воск.

    Ни именем на камне, ни делами,
    Ни вечной скорбью безутешных лиц, -
    Не сокрушить ничьими голосами
    Бездонное безмолвие гробниц.

    VI
    Последний день - безумие и праздник,
    Пальба и музыка, агония и визг!
    Огни воды, сверкающие разно,
    Фонтаны звезд, свисающие вниз!

    О нагота, без меры и стыда,
    Врачующая тварей поднебесных
    От слепоты, сгоняющей в стада,
    От зрения, толкающего в бездны!

    VII
    От ясных мыслей и простых трудов,
    От суесловия о предках и потомках
    В пустыни погребенных городов
    Ведет огонь, блуждающий в потемках.

    Неверные прыжки рискованных теней
    Сопровождают каждое движенье,
    И чем неотвратимей приближенье,
    Тем смысл его тревожней и темней.
                                 
Кривая Лука, 1979 г.



    ВЕЧЕРНИЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
    О МИМОТЕКУЩЕЙ ЖИЗНИ


    Давно пора перечитать
    одну забытую тетрадь.
    Она полна стихотворений
    про жизнь и смерть, про тьму и свет.
    Ее писал безвестный гений,
    по-моему, в пятнадцать лет.
    Я сам когда-то был такой,
    но стал искать какой-то свой
    никем не слыханный язык
    (хотелось числиться поэтом
    и быть непонятым при этом).
    И вот – учу теперь азы
    того наивного искусства,
    когда строку диктует чувство.
    Пишу народные рассказы.
    Боюсь метафор, как проказы.
    Хотя охотно их прощаю
    друзьям и всем, кого читаю,
    особенно ночной порой.
    Я восхищаюсь их игрой
    стеклянных бус, смертельных трюков
    на стыке образов и звуков,
    их расстреноженной свободой
    на грани мудрости и моды.
    Так начинают, но потом
    так продолжать мешает что-то –
    какая-то не то зевота,
    не то забота о другом…

    Тот мальчик, начиная жить,
    хотел вначале разрешить
    два-три вопроса бытия,
    включая собственное Я.
    Он был на правильном пути.
    Он мог дойти до самой сути
    и даже далее – до жути.
    Но жить – не поле перейти.
    Я не о том, что жизнь – загадка,
    что уровень ее порядка -
    удел детей, и то немногих.
    Я – о завалах на дорогах.

    Вот детский сад, мой первый ад,
    вот – школа, вот – военкомат...
    Куда ни глянь – одно и то же,
    один и тот же путь вперед,
    и каждый день из тех, что прожит,
    похож на тот, что настает.
    И все течет, и мы течем,
    через овраги и пороги,
    солдаты, умники, пророки,
    нога к ноге, к плечу плечо...
    И надо же, в таком строю,
    ломая голову свою,
    к чему-то все-таки прийти
    годам примерно к тридцати…

    Нет, он не гений, он другой,
    из тех, кто предпочел покой
    искусству драки рукопашной.
    Где он теперь и как – не спрашивай.
    Убит он был или прославлен,
    забыт, забит или затравлен –
    в конце концов, не в этом дело,
    не в том, что тело опустело,
    а в том, куда ушла душа.
    Оставь его. Не нам решать,
    что наша жизнь и смерти наши.
    И наши общие параши
    не нам придется убирать.
    А если это так, то что ж!
    Чем хуже, стало быть, тем лучше.
    Любая ложь чему-то учит,
    особенно святая ложь.
    Изо всего, что пахнет плохо,
    родится новая эпоха.
    А мы? А мы пока все те же:
    все те же крики на манеже,
    и тот же смех, и ужас тот –
    единый лоб, единый рот...
    Но что-то все-таки, но что-то
    встает из нас, как из болота,
    встает и голос подает,
    и спать ночами не дает…

    ОДИН НЕСЧАСТНЫЙ ВЕК КОНЧАЛСЯ,
    ДРУГОЙ ЕЩЕ НЕ НАЧИНАЛСЯ...


КОММЕНТАРИИ
Если Вы добавили коментарий, но он не отобразился, то нажмите F5 (обновить станицу).

Поля, отмеченные * звёздочкой, необходимо заполнить!
Ваше имя*
Страна
Город*
mailto:
HTTP://
Ваш комментарий*

Осталось символов

  При полном или частичном использовании материалов ссылка на Интеллектуально-художественный журнал "Дикое поле. Донецкий проект" обязательна.

Copyright © 2005 - 2006 Дикое поле
Development © 2005 Programilla.com
  Украина Донецк 83096 пр-кт Матросова 25/12
Редакция журнала «Дикое поле»
8(062)385-49-87

Главный редактор Кораблев А.А.
Administration, Moderation Дегтярчук С.В.
Only for Administration