Уходящую зиму трудно назвать обычной: абсолютный температурный минус и продолжительность небывалых морозов побили все рекорды. В такую погоду хорошо сидеть в теплом доме у открытого огня, слушать потрескивание дров, наблюдать за меняющейся окраской пламени в печке и наслаждаться ничегонеделаньем – своевременное подбрасывание поленьев в топку и работой-то не назовешь, а перелистывание нового журнала о растительной жизни - сплошное удовольствие. Качественные иллюстрации так натуральны, что ничего не стоит перенестись (мысленно, увы!) не только в более-менее привычные привлекательные естественные ландшафты, но и в невиданные, тщательно спланированные регулярные парки Версаля, в загадочные зеленые лабиринты Сан-Лоренцо, в старинный японский парк Кораку в Окаяме, в сказочный белый сад Виты Секвил-Вест, и даже (тут придется сконцентрироваться – мечта всей жизни) – на дни открытых садов Амстердама, на ежегодную выставку садовых композиций в Таттон Парк или Челси...
    Живописные группы деревьев и кустарников, гладкие, как махровое полотенце, изумрудные газоны, изысканные «всегда цветущие» цветники, увитые лианами уютные беседки, уводящие «в никуда», «за поворот», «в сказку» мощеные дорожки, разнообразные водоемы с каскадами и фонтанами, пышные многоуровневые клумбы и миксбордеры, замысловатые стриженные фигуры… Тут важно не выпасть из темы, не вникать в детали, вовремя пресечь ассоциации. Но какая-то надоедливая «левая» мысль, ощущение недосказанности, прозаический подтекст прочитанного и увиденного все более настойчиво требуют выражения в понятном и конкретном словесном оформлении.
    В принципе, глубокий анализ и поиск причин «сбоя в программе» не нужен, он – за стеной, в нашем саду, промороженном и продутом колючим ветром вдоль, поперек и насквозь. А неудобную навязчивую мыслишку о несоответствии журнальных картинок и существующей за окном реальности спровоцировала мирно посапывающая у моих ног собака Сарба. В принципе, как к озорной живой игрушке, всегда готовой к игре в «найди меня», по настроению приносящей брошенный тапочек и выполняющей еще несколько простых команд, к щенку претензий нет. Даже шкодливые действия – всему «что-плохо-лежит» Сарбуся приделывает ноги – сопровождаются (еще до обнаружения пропажи хозяевами) непременной демонстрацией глубокого раскаянья: печальным наклоном головы, не оставляющим сомнений в осознании всей глубины морального падения, взглядом виноватых умных глаз, траурно занавешенных и без того висящими (английский сеттер как-никак) ушами.
    Противоречия и конфликты часто возникают из-за разночтения – давно известно. Например, с собачьей точки зрения, тряпка для мытья полов, сброшенная ветром на землю, и мешок из агроволокна, одетый на изумительную «трофейную» штамбовую розу сорта «The Fairy» с целью защиты ее от мороза, - принадлежат к разряду плохолежащих и поэтому подлежат эвакуации за душевую. В результате от предмета моего поклонения и обожания, нежно-розовой мелкоцветковой розы, такой изящной на фоне огромных листьев взобравшегося по перголе кирказона, остался лишь пень шиповникового штамба – мешок под прививкой был завязан надежно… Некоторые предметы (из изъятого – тюбик из-под крема, ножик с пластмассовой ручкой, старая кость и матерчатые перчатки, принцип отбора определить не удалось) - по-видимому нуждались в более серьезной защите, чем тень от душевой и поэтому закапывались. С моей точки зрения,  выбор места захоронения принципиальной роли для собаки играть не должен и диктуется он исключительно удаленностью нуждающегося в охране объекта от свободного клочка земли – клубничной грядки, малинника или участка размножения. Но если (!) для этой акции избирается цветник, что уже само по себе – беспредел, то почему-то тайник устраивается именно под аджанией – редким и очень оригинальным растением с резными блестящими листьями и соцветиями из ярко-желтых горошин! Иногда (к счастью, не часто) Сарбу посещает жажда кладоискательства, при этом местом раскопок воображаемых ценностей оказывается грядка с нежными укорененными черенками или парник, где черенки еще только начали укореняться… А выкапывание только недавно высаженных в продуманном порядке луковичных, а тропы на газонах, а сломанные малиновые ветви и виноградные плети – животное любит ягоды и не ждет милостей от природы…
    Сидя у прогоревшей печки с раскрытым на чудесном цветнике Гертруды Джекилл журналом на коленях, я представляю, какие «новшества, свежие идеи и оригинальные решения» внесла бы наша Сарба в английскую идиллию, причем за сравнительно короткое время. Безумная мысль об изобретении способа научить собаку ходить строго по дорожкам развития не получила и в качестве альтернативы остался исключительно вольер. Собственно, эта мера пресечения рассматривалась в семье, как нормальный способ содержания собаки, и раньше, но мое опасение: «Она будет плакать…» усугубил муж: «Она не будет плакать, она будет смотреть…», и дилемма тяжело зависала в воздухе. С приближением весны вечный вопрос «кто виноват и что делать?» активизировался в конкретном приложении и, благодаря фотографиям совершенных творений почившей 70 лет назад Гертруды Джекилл – законодательницы классических гармоничных цветовых сочетаний в английских садах, похоже, сейчас окончательно решен в пользу флоры.
    Сарба потянулась, уходя передними лапами, удлинившись при этом в полтора раза и завалившись набок, затем зевнула, аккуратно подвинула длинной мордой журнал (ровно настолько, чтобы он съехал на пол), водрузила на его место свою пятнистую голову и уставилась на меня сочувственно… Вопрос о судьбе фауны остался открытым.