ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНО-ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ ЖУРНАЛ "ДИКОЕ ПОЛЕ. ДОНЕЦКИЙ ПРОЕКТ"

Поле духовных поисков и находок. Стихи и проза. Критика и метакритика. Обзоры и погружения. Рефлексии и медитации. Хроника. Архив. Галерея. Интер-контакты. Поэтическая рулетка. Приколы. Письма. Комментарии. Дневник филолога.

Сегодня четверг, 21 ноября, 2024 год

    На протяжении последнего года одна из самых актуальных тем израильской жизни касалась демонтажа еврейских поселений в Газе. А история их такова. В 1967 г., когда Израиль победил в Шестидневной войне, он как победитель оставил за собой часть территории, принадлежавшей ранее нападавшей на него стороне. Мы не будем сейчас вдаваться в историю вопроса и вспоминать о том, кому эти земли принадлежали первоначально, до того, как британцы, расставаясь со своим протекторатом, своей властью раздаривали куски страны по просьбе тех арабских военачальников и политических деятелей, которые, по разным причинам, были милее их «двуспальнольвиному» сердцу. Так или иначе, земли были как бы присоединены к Израилю – а как бы и не присоединены, потому что закрепить их за собой в соответствии с международным правом он не обеспокоился. Почему – вопрос, на который вряд ли сейчас кто-нибудь ответит однозначно. В результате же дополнительные территории оказались отделены от площади, принадлежавшей ему до 1967 года, так называемой «зеленой чертой»: вроде и не граница, но вроде и ни нашим ни вашим. Короче, там самая нейтральная полоса, на которой «цветы необычайной красоты». Ну, положим, насчет цветов я погорячилась, разве что цветы зла, потому что основным представителем флоры на этой песчаной, каменистой, сухой, раскаленной почве была верблюжья колючка. И вариантов было два: то ли все эти земли заселять евреями и превращать их в сад, то ли идти на поклон к арабам, чтобы они забрали кусок пустыни обратно – и пусть там будет поле для террористических вылазок и нападений. Но евреи, как обычно, нашли третий путь: они начали создавать там форпосты – поселения, в которых жили в основном религиозные сионисты или репатрианты из бывшего СССР. Больше почему-то желания «поднимать целину» не возникло ни у кого – несмотря на якобы бешеные деньги, выдаваемые государством поселенцам в виде дотаций и прочих льгот. Да и то сказать – деньги деньгами, а условия жизни поначалу были очень тяжелыми, все приходилось делать своими руками, а главное, с оружием практически не расставались: жили в прямом и переносном смысле в самой горячей точке. А жизнь, понимаете ли, дороже любых денег. И поэтому на определенном этапе государство пело дифирамбы героям фронтира, заслоняющим собой страну. А потом вдруг они оказались захватчиками и паразитами на теле страны. Это выяснилось после того, как было принято решение ликвидировать эти поселения и отдать палестинцам землю – именно землю: дома и все постройки решено было разрушить, поскольку платить за вложенные в них евреями труд, слезы, жизнь новые хозяева не собирались, - в надежде на то, что такой ценой будет куплен хотя бы худой мир. Скорее всего, в сложившейся ситуации это решение было правильным; часть людей, понимая, что «против лома нет приема», покинули свои дома в срок и сразу были размещены в плохом, временном, но все-таки жилье, возле которого есть и школа, и магазин, и поликлиника. Однако большая часть поселенцев не пожелала бросить свои дома, теплицы, цветники, синагоги, кладбища – и подняла оранжевое знамя неповиновения. И тогда, по решению правительства, на вразумление и физическую эвакуацию непокорных были направлены армия и полиция того государства, которое символизируют два цвета – белый и голубой и ради которого поселенцы жили, погибали и создавали оазисы среди враждебных человеку песков.
    Вот очень субъективная «деннопись» этих странных и мучительных событий, записываемая мною для того, чтобы объяснить что-то... подруге? абстрактному собеседнику? себе? Ведь надо понять... Но понимаешь одно – опять и опять: нет мира под оливами!

    Вторник, 16.08.2005 г.
    На символику эту глаза б мои не смотрели. И главное, что я понимаю мотивы оранжевых, но сама опять бело-голубая... а все равно стыдно, как будто я выгоняю этих людей из домов, где выросло два поколения. Да, надо вырезать воспаленный аппендикс страны, но ведь такую операцию нельзя делать без обезболивания...
    Вчера я чуть не ревела возле телика. Представляешь, поселение (ну, считай - поселок), возле которого стоит огромная толпа жителей и сочувствующих - людей в оранжевых футболках, бейсболках и пр., причем почти все местные, то есть не «пришлые», мужчины в кипах, и нос к носу с ними - большие подразделения солдат и полиции. Жара под 40. Но им дали срок до среды на «добровольный» выезд, то есть пока никто никого никуда не выбрасывает. И вот «бунтовщики» пытаются убедить военных, что те неправильно поступают и вообще олицетворяют плохое государство, а военные все это молча слушают. Впереди - командир в чине примерно подполковника-полковника (я не очень разбираюсь в израильских знаках различия), поселенцы его за грудки трясут и кричат: «Я же служил под твоим командованием! Мы же вместе в боевых действиях участвовали! Наших же товарищей палестинцы убивали! А теперь ты служишь им? Ты выбрасываешь меня из моего дома?». Кричат и плачут, у офицера пот градом по лицу, а там, может, и слезы - как разберешь? И он ни слова не отвечает, только обнимает их и к себе прижимает...
    А дети - это вообще отдельная история. Почему-то главной движущей силой истории «оранжевые» сделали своих детей, в основном девочек 13-15 лет. (Это вместо того, чтобы объединить все силы взрослых и не только молиться в надежде на бога, а спуститься на грешную землю и самим добиться отмены решения правительства, если уж действительно оно было трагической ошибкой. Ведь время было – практически год! Но это так, в скобках.) Так вот, бросающиеся в глаза подростки (я не только оранжевую униформу имею в виду) все это время и в Тель-Авиве, и в других крупных городах свои пункты организовывали, вешали плакаты, прохожим раздавали брошюры, листовки, ленточки, рассказывали про поселения и т.д., а периодически еще устраивали сидячие забастовки на каком-нибудь КПП или самой напряженной дорожной развязке. Тогда полиция по-отечески их хватала под ручки, поднимала аккуратненько по одной (благо, вес не большой) и запихивала в тюрьму сроком на много суток без предъявления обвинений. Ну, здесь тюрьмы немножко другие, чем в Союзе, то есть с уголовниками и пр. их не держали, конечно, и действия такие полны определенного местечково-родственного смысла: пусть детишки посидят под замком и не путаются пока под ногами, если родители на них дурно влияют или просто присмотреть не могут. Но эффект получился обратный: они теперь - настоящие героини, большая часть свою революционную деятельность после «политзаключения» не прекратила, а просто стала осторожнее и жестче. А ведь им все равно переселяться придется. И бог не защитит, а они ведь все верующие. И как они дальше с этим жить будут?

    А я ведь всегда говорила: впутывать детей в политику - преступление.
    К поселениям люди со всей страны идут. «Гости», сочувствующие, идейные противники премьер-министра Ариэля Шарона, непримиримые «правые»... Поселенцам помогать, армии мешать. Вернее, как сказал один из «пришельцев», «помогать солдатам не выполнить бесчеловечный приказ и остаться людьми». А идут потому, что частный и общественный гражданский транспорт к Газе уже не подпускают. Поэтому «просачиваются» пешком (до 40 километров, ночью и т.д.), «незаметно» (группами не больше 100 человек), причем, поскольку стоит страшная жара, по дороге подходят к солдатам за водичкой - и те поят, конечно. Религиозные надеются на чудо, а светские противники эвакуации разделились. Одни говорят, что переселение, скорее всего, все равно состоится, но если его удастся хотя бы на несколько дней задержать - это уже моральная победа, а другие надеются переселение сорвать. И никто как-то не думает о братьях наших мень... ой, то есть двоюродных, то бишь об арабах, которые, не исключается, будут по всем стрелять - и по армии, и по переселенцам, и по сочувствующим... Ох-о-ох, как-то завтрашний день пройдет? Хоть самой туда просачивайся, честное слово! Но я ведь умом понимаю, что евреям надо либо всю Газу занимать, чего им никто не позволит, либо вообще оттуда уходить. В общем, кошмар.

    Среда, 17.08.2005 г.
    У вас еще жарко? А я все время думаю, что в поселениях сейчас просто ад: это юг страны, там и так до + 40, а еще покрышки жгут, а людей там - не счесть, а сейчас еще пальмы палить начали... Несколько подростков, чтобы их не вывезли из поселения, спрятались в бомбоубежище, вернее, в специальной герметичной комнате, предназначенной на время военных действий, и там, в + 50 градусов, провели около 6 часов. Их солдаты случайно обнаружили. А врачи сказали, что еще через час обнаружили бы уже не мальчишек, а трупы.
Люди залезают на раскаленные крыши и сидят там, чтобы их труднее было достать; поселенцы молятся, рыдают, пытаются уговорить солдат и полицейских, а среди этих стражей и блюстителей очень много девчонок - здесь же все в армии служат; они тоже уговаривают своих ровесниц-поселенок, за руки их берут, тоже рыдают... Кто обнимается, кто ворот рвет в знак траура... И почти у всех поселенок грудные дети на руках, а те, кто уже научился ходить, маленьким табунчиком цепляются за мамину юбку...
    Но это только начало: поселений же все-таки пара десятков примерно, так что их по очереди вывозить будут.
    И чем дальше, тем тяжелее. У меня внешне повторяется модель знакомства с небезызвестными украинскими событиями: телевизор не выключаю, не могу на это смотреть - и не могу не смотреть. Вон в телике сидели сегодня президент Израиля и премьер-министр, который просил поселенцев: «Не говорите солдатам, что они преступники и изверги; обвиняйте во всем меня». А ведь он сам был инициатором заселения территорий, создания этих поселений...
    А какие поселки красивые! Игрушечные просто. Причем они ж в пустыне находятся, и там прямо оставлены участки пустынных песков, посреди которых цветут кустарники, деревья... Дома - у каждой семьи свой - двухэтажные, светлые, белые и золотистые, крыши красные... И убогие серо-коричневые каменные мешки или покосившиеся, забитые живыми телами палестинские лачуги за несколько километров, в арабских деревнях... Но здесь еще контраст не так виден, а вот когда еврейские и арабские кварталы переплетаются в городах, кажется, что два разнопланетных мира отделены друг от друга только проезжей частью дороги. 

    И вот все эти сказочные домики в поселениях, как и другие постройки, будут снесены бульдозерами. Жалко до слез, но, если так действительно будет лучше для евреев, то пусть. Однако к постройкам относятся и синагоги. И религиозные граждане, естественно, единогласно заявили, что евреи не могут их разрушать. И их послушались - приказано синагоги не разрушать. То есть они попадут в руки арабов-мусульман. Неужели непонятно, что там устроят? Я нерелигиозный человек, но, по-моему, это гораздо хуже, чем своими руками разрушить...  
    Вообще фанатизм портит всё. Девочкам лет по 8-10 в одном поселении кто-то (родители, наверное, кто ж еще?) надел шестиконечные желтые звезды, и, когда их солдаты вели всех к автобусам, эти дети шли сами, но с поднятыми руками. И рыдали, но рук не опускали. Хорошо с ними поработали, короче. Но так ломать всю будущую жизнь своим детям... Я уж не говорю – так спекулировать на Катастрофе...
    А вот другая картинка: остановили корреспонденты на дороге машину с семьей поселенца, тоже религиозного, который дождался прихода полиции и армии, а потом добровольно выехал из своего поселения и направлялся в сторону Иерусалима. Тот сказал: «Да, мы уходим сами, но мы не считаем себя изгнанными и побежденными: мои дети получили урок любви к своей стране, и мы еще сюда вернемся». Вот он, по моим понятиям, действительно о своих детях думает.
    А в одном из поселений женщина совершила самосожжение в знак протеста. Ее, правда, успели довезти до больницы живой (сейчас она в реанимации). 54 года, приехала в Израиль из Союза, в поселении жила 5 лет...
    И теракт случился. Водитель-еврей, который развозил рабочих-палестинцев, их расстрелял. Все склоняются к тому, что у него просто психика не выдержала, но от этого не легче. 
    А палестинцы ликуют. Говорят, это первый шаг в освобождении земли Палестины от евреев. И открыто заявляют, что условия сложить оружия после выхода Израиля из Газы (а официально они на него согласились) и нормализовать отношения с Израилем не собираются. Так это их еще палестинская же полиция и израильская армия сейчас сдерживают, а что будет после окончания выселения – никто не может сказать. Хотя представить можно.

    Четверг, 18.08.2005 г.
    А сегодня тоже кошмар. Пошли самые южные поселения - пустыня и побережье. Два поселка, где в общей сложности обитают 24 семьи, оказались очень крепким орешком. Названия одни чего стоят: Песнь Моря (Шират-а-Ям), например. Но там вообще зубами за свою землю цепляются. Вот сейчас в синагоге все закрылись и молятся. И выходить оттуда не собираются. А молитву прерывать всякими эвакуациями еврею нельзя, даже если он солдат. Молиться же можно сколько угодно - в крайнем случае, посменно.
    А в Морской Деревне (Кфар-а-Ям) чуть не все мужское население на самую большую крышу залезло – тоже на синагогу, со знаменами, под открытым солнцем. А крыша очень ненадежная, это все знают. То есть туда лезть, чтобы их снимать, - это провалиться и покалечить всех. А внутри-то тоже люди! Всего сейчас там около полутора тысяч человек гнездится - это с «гостями», как их называют, то есть с людьми, «просочившимися» на территории, чтобы поддерживать поселенцев. Уже и конную полицию ввели, и летные части - правда, без самолетов (здесь авиация - армейская элита и все гражданские авиаторов обожают), и морских пограничников привлекли... Э, да что говорить?..
    А синагоги становятся все неприступнее: опять задействовали подростков, те побежали и быстренько вылили масло на все подступы к зданиям, то есть подъехать туда тоже не получается. Стоящие же на крыше применяют против армии, как сказал комментатор, «неконвенциональное оружие»: яйцами и песком швыряются и краской обливаются.
    К сожалению, когда эти «боеприпасы» закончились, в Кфар-Дароме начали использовать другие – в частности, какую-то кислоту. Глаза никому не выжгло, к счастью, но кожу сильно попортило. (Потом кислота оказалась каустической содой, но ее особо полезной для организма тоже не назовешь.)
    Правда, военные и полицейские – они ведь тоже евреи: песок притащили (благо, пустыня рядом), на масло насыпали – и вперед...
    Вообще впечатление апокалипсиса. Вошли все-таки солдаты в синагоги. Там мужская и женская половины. Мужчины молятся, раскачивается, ложатся на пол, стоят живой стеной, руками друг с другом сцепляются, скандируют... Женщины поют «Народ Израиля жив». Как раз здесь девчонок-солдат почему-то не оказалось, а религиозных женщин мужчины касаться не должны, даже на женскую половину заходить не могут. То есть если девушек-военнослужащих не пришлют быстро, вообще будет взрыв народно-религиозного гнева...
    Нет, все-таки прислали. И вот тащат девочки-»солдатки» девочек-поселенок к автобусам - и рыдают и те и те... Как же они все потом остальную жизнь проживут, какими мамами будут, чему своих детей научат? Не знаю.
    Один дядька рыдал перед офицерами и телевизионными камерами, уговаривал не выполнять приказ. А он вообще железный человек. Его в недельном возрасте чужие люди успели как-то спасти, увезти из одного поселения во время войны в 1948 г., а родители его там погибли. Он был инициатором поселенческого движения, это было делом его жизни. Он своими руками все это строил, он вообще в жизни ничего не боится. И это все знают. И офицеры, которые готовы были тут же с ним вместе умереть от разрыва сердца, но не могли не выполнить приказ, - тоже...
    А что делать тем поселенцам, чьи дети сейчас служат в армии и обязаны эвакуировать своих родителей? А детям этим что делать?

    Один из первых поселенцев и активистов поселенческого движения (между прочим, нерелигиозный, доктор наук и подполковник в отставке) вчера объявил в поселке «Еврейскую автономию», забаррикадировал, с помощью подростков, подъезды к поселку и, главное, к своему дому, а сегодня отобрал у солдат-эвакуаторов (причем не силой, а как-то просто забрал, как у детей) две походные рации и оружие и заявил, что пустит его в ход, если кто-то будет его из его дома вытаскивать. Но, слава богу, и здесь удалось армии договориться. Правда, учитывая, что этот человек служил в спецназе и один стоит роты бойцов, с ним вели переговоры лично министр обороны и начальник генштаба.
    Вообще сколько терпения, такта, силы воли и... да, любви проявляют военные - это не передать.
    Несколько религиозных «бунтовщиков» искали прибежища в море. То есть связали личные вещи в узел, узел – на голову и в прямом смысле ушли в море, чтобы переждать, пока поселение как бы эвакуируют и солдаты передислоцируются. «Оранжевых рыбок» отлавливали поодиночке и извлекали на сушу. А несколько групп «упрямцев» ушли в море на плотах. Но недалеко от берега их уже поджидали доблестные ВМС Израиля.
    Есть, конечно, и смешные сценки. Вчера девочки-поселенки выбрали себе самых здоровенных воинов и на них всю горечь свою вымещали, кулачками размахивали, а ребята стояли, як скэли нэрухомы, и смотрели внимательно сверху вниз – кто ж это так громко пищит? А вниз потому, что девочки ростом метра до полутора доходили, а ребята – под два метра, не говоря уж о богатырском сложении. А вот сейчас показывают: тетенька-поселенка орет на генерала, рассказывает, куда ему надо убираться вместе со своими солдатами, а тот в это время пытается разговаривать по телефону с министром обороны. Но основное, что он говорит, - «минутку, на меня тут кричат, я ничего не слышу; сейчас вот попробую в сторонку отойти»... Эх, не такая бы драма, как бы я посмеялась!
    А еще сюда приехал один датчанин-христианин. Ему жена сказала: «Ну, и чего ты сидишь дома, когда Израиль, святая земля, в опасности?». Он понял, что ему там все равно покоя не будет, приехал в Израиль, надел оранжевую майку и стал на сторону поселенцев – в основном верующих иудеев, не забывай. И будет здесь до тех пор, пока вся эта история не закончится.
    Ладно, вольному воля, а вот не вольному... В смысле – невольному переселенцу... Буквально сейчас выяснилось следующее: жилье для эвакуируемых не подготовлено и людей отправляют либо в гостиницы, за которые, естественно, надо платить, либо они сами едут куда глаза глядят. А глядят они в основном в сторону Иерусалима, где и начинаются манифестации и блокирование дорог. Спасибо, хоть на завтра и послезавтра объявили выходной. Армии надо отдохнуть. А поселенцы хоть еще один шабат дома отпразднуют, царицу-Субботу встретят. А в воскресенье – снова рабочий день.
    Кстати, в одном из поселений, после изнурительнейшего для обеих сторон дня, поселенцы и солдаты все-таки договорились об эвакуации. После этого они все вместе пошли в синагогу, все вместе молились, а потом пели и плясали, прощаясь с этим кусочком своей земли... Вообще на обеих сторонах лица одни и те же, они очень похожи, даже по возрасту, и среди солдат многие в кипах, и среди поселенцев есть нерелигиозные, только одни в военной форме, другие – в гражданской одежде, основной цвет – оранжевый. Ох, ребята...

    Воскресенье, 21.08.2005 г.
    У нас продолжение следует. Сейчас выселяют очередное поселение – Катиф («Сезон сбора фруктов», в переводе на русский). Два человека сидят на крыше дома, набитого женщинами и детьми, и угрожают себя поджечь (говорят, что канистры там же). Пока солдаты по одному вытаскивают людей из этого дома.
    Но этот протест - уже вопли вслед поезду. За тот год, в течение которого планы трансфера обретали плоть (а ведь о них знали все!), можно было что-то предпринять, кроме раздачи оранжевых ленточек и обещаний чуда.
    И в Ацмоне («Самостоятельной», «Самостной», «Самостийной», «Самовитой» – на личный выбор, потому что точного перевода нет), которую выселяют одновременно с Катифом, раввин собрал всех жителей в синагоге, они помолились, потом он дал двоим детям нести знамя поселения, сам взял свитки торы и повел всех жителей к автобусам. А в том же Катифе поселенец, который потерял в теракте жену и четырех дочерей, то есть кровью чьих близких действительно полита эта земля, ходил из дома в дом и уговаривал своих соседей уехать, потому что это уже решено и потому что солдаты, на головы которых выливаются все упреки, слезы и увещевания, ни в чем не виноваты. И в том же Катифе 83-х-летний дед, переживший Аушвиц, опять надел на себя желтую звезду. Он не кричал, не плакал; он обнимал солдат и рассказывал им, как ему тяжело уезжать оттуда, где до вчерашнего дня он выращивал овощи в теплицах. Рыдали они, здоровенные парни с автоматами. А он им говорил: «Я знаю, что вы не виноваты. Я вас прощаю». Его не вытаскивали из дому – он ушел сам.
    И у этих людей гораздо больше мужества, чем у родителей испуганных девочек, которым самые близкие для них люди говорят: «Сегодня сломалась ваша жизнь. У вас нет родины, ваш народ предал вас, еврей изгнал еврея, Б-г отвернулся от нас – грех этот падет и на вашу голову, и на голову ваших детей, и не будет вам прощения».
    Кстати, о боге. Наконец нашли мудрое решение относительно синагог. Самые значимые, культовые, священные их части будут просто «вынимать» из тех строений, которые должны быть снесены, перевозить в другие места и монтировать в новые здания. А уж остатки – разрушать. Но группа поселенцев все равно подала в суд: они хотят, чтобы синагоги на оставляемых территориях были отданы под эгиду ООН. Смысл такого иска неясен: суды идут годами, а арабы войдут в эти поселения со дня на день.
    Да, синагоги... А что делать с кладбищами и могилами людей, погибших на этой земле – за эту землю? Их куда девать?
    При всем при том палестинцы, празднуя победу, продолжают давить: отдавайте всё, включая Иерусалим, а тогда мы ПОДУМАЕМ, разрешить ли вам существовать. Позавчера бомбили Эйлат - мировой курорт. Правда, попали по кораблям, стоящим на рейде (причем не израильским), и проделали дырку в земле в нескольких десятках метров от взлетной полосы аэродрома.
    Но все-таки такого парадоксального переплетения трагедии, комедии, героизма, самоуничтожения, жестокости, доброты, юмора и самоиронии, как у евреев, придумать невозможно. И если Россию умом не понять, то Израиль не постичь никоим образом, честное слово! Вот идет публицистическая программа «Открытая студия» – по самому популярному каналу, в самое «праймовое» время; ведущий Йосеф Шагал на всю страну дает «вводную»: «Сегодня один правый израильский еженедельник написал, что после того, что премьер-министр Шарон сделал с народом Израиля, он, как честный человек, должен на нем жениться. Хочу я посмотреть на этот еженедельник, если Шарон внемлет его совету и еще четыре года подряд будет выполнять соответствующие «семейному положению» обязанности».
    Что касается шутки о матримониальных планах, то она не нова, конечно, но тут есть одна особенность: в Израиле она произносится во всеуслышанье и для всех (один раз на страницах ивритоязычного СМИ, другой – по русскоязычному ТВ) в тот момент, когда бульдозеры сравнивают с землей дома-игрушки, сады в пустыне и синагоги на еврейской земле; если не глаза, то сердце у всех слезами обливается - и при этом шутки шутим, понимаешь. То есть идея о том, что история повторяется дважды, первый раз в виде трагедии, второй - в виде фарса, находит свое преломление в одномоментном воплощении этих ипостасей, чего, по идее, быть не может. Однако... есть.
    По «семейной» же ассоциации вспоминаю случай, рассказанный актером Владимиром Фридманом. Когда он приехал в Израиль, больше всего его поразило то, что по главной улице спокойнейшим образом разгуливают мужчины в сатиновых трусах. То есть хорошо, конечно, что все-таки в трусах, но больше никакими элементами одежды они обременены не были – не считая шлепанцев, внушительных золотых цепочек на шее и мобильных телефонов. И вот он, научившись составлять первые фразы на иврите, пристал к своему соседу-израильтянину: «Я понимаю, что дома человек может ходить в любом виде, хоть голым, да еще и по потолку. Но на улицу вроде принято выходить, во что-то одевшись. Почему же здесь такое появление на людях в порядке вещей?». Сосед оказался человеком просвещенным: «А ну-ка, дай мне вот с той полки энциклопедию... Открываем статью «Израиль». Читаем: «Израиль – дом для евреев всего мира». Так наши евреи и ходят в таком виде, потому что они действительно у себя дома! А уж в какой именно части этого дома они находятся – в своей квартире, на улице или в Кнессете – значения не имеет!».
    Хотелось бы остановиться на этой оптимистической ноте. Но, как известно из русской классики, каждая семья несчастна по-своему. И в нашем доме сейчас рушатся стены, а пол уходит из-под ног. Это что, капитальный ремонт? А вдруг дом просто идет на снос?
    Ну, поживем – увидим.

    Понедельник, 22.08.2005 г.
    Поразительно...
    Сейчас эвакуируют поселение Нецарим («Ростки», оно же – «Потомки»). Накануне на общем собрании поселения был принят следующий план. Все жители встретят солдат в своих домах. (Встретят, правда, по-разному: кто со слезами и криками, а кто и с «хлебом-солью», то бишь питой и бананами, поскольку как раз время завтрака.) Потом все пойдут молиться в синагогу. После молитвы все добровольно сядут в автобусы и поедут... в Иерусалим, к Стене Плача. Там опять состоится молитва, и там их раввин огласит им их новую миссию: построить в пустыне новое поселение – и назвать его Нецарим. Так они все решили.
    Так оно все и происходит. Они несут с собой менору – семисвечник, символ веры и элемент герба Израиля, – снятую с синагоги, священные свитки и знамена поселений и государства Израиль.
    А в Иерусалиме сейчас вообще много поселенцев, хотя попали они туда несколько по другому поводу: обещанное им временное жилье не готово, остановиться этим огромным семьям совершенно негде (даже дорогие гостиницы, за которые все так ругали правительство, не для всех зарезервированы) – и они живут и манифестируют под открытым небом священного города, благо в Израиле и погода, и полиция позволяют жить на улице почти круглый год.
    А партия «Эхуд Леуми» («Народное единство») возглавила пикет фермы премьер-министра Шарона, которую они предложили немножко экспроприировать, дабы поселить на ней бездомных поселенцев. Находящиеся там люди периодически получают тепловые и солнечные удары, но, как сказал врач «Скорой помощи», «я сам из этих людей и знаю: они будут сидеть, находясь в сознании, или лежать в обмороке, но никуда не уйдут».

    * * *
    Всё. В секторе Газа не осталось еврейских поселений. Остались пепелища и города-призраки: брошенные дома – с мебелью, одеждой, едой на столе – и ничего не понимающие непоеные и некормленые брошеные домашние животные. И все это на фоне феерических закатов и красивейших в Израиле, совершенно пустых сейчас пляжей.
    А завтра на очереди Северная Самария: Хомеш и Са-Нур. По слухам, там имеется много оружия, и все обещает быть гораздо тяжелее. Кроме того, туда приехали настолько радикальные «гости» и «пришельцы», что от них отмахиваются (чуть не написала «открещиваются») сами поселенцы. Самое плохое в этой истории то, что эти ультраправые активисты привезли с собой кучу детей ясельного и детсадовского возраста. А кроме того, там есть замечательная крепость. Ее еще турки построили, и она столько набегов выдержала, что не хочется думать о возможности ее разрушения. И еще имеется тюрьма, которую в свое время соорудили британцы: крепкое здание, с решетками, там тоже будет удобно запираться.
    А Са-Нур - это уникальный населенный пункт: он был основан и заселен художниками-идеалистами. Художниками в прямом смысле слова, среди которых было очень много выходцев из СССР. Когда началась первая интифада, художникам пришлось хоронить своих близких, но поредевшее было население поселка стало даже еще более многочисленным – за счет религиозных новоселов. И в этом – еще одна неповторимая черта Са-Нура: не просто светские, причем «богема», и религиозные иудеи мирно и терпимо жили в поселке, но именно атеисты пригласили верующих в свое поселение, чтобы оно не умерло после терактов. А сегодня над Са-Нуром поднято знамя еврейского корабля, который британцы во время своего владычества над Палестиной не хотели подпустить к берегам Израиля и разбомбили, но часть плывших на нем людей все равно добрались до Земли Обетованной.
    Сегодня же депутат Кнессета Эфи Эйтам пообещал, что впредь ежегодно после 9 Ава (Тиша бэ-Ав, день разрушения Храма; в этом году пришлось на 14 августа – канун начала эвакуации) каждый верующий еврей будет произносить особую молитву в память о разрушенных поселениях сектора Газа.
    Жгут костры поселенцы – и чтоб эвакуацию затянуть, и чтоб скорбь свою выразить. Жгут костры палестинцы – и клянутся огнем, что борьба против ненавистных евреев будет продолжена до победного конца.

    Вторник, 23.08.2005 г.
    Оружие пока, к счастью, не применяется, хотя сейчас в Са-Нуре появился сильный запах какого-то газа. Что за газ, откуда утечка и произошла ли она случайно или преднамеренно, пока неизвестно. А в остальном все как по нотам: основные оплоты сопротивления – крепость, тюрьма и, естественно, синагога; особенно недоступны крыши этих строений. Люди на них просто легли, закрыли ковром своих тел, поэтому спустить туда какие-то контейнеры, в которые «бунтарей» можно загрузить и снять, не представляется возможным. Попасть изнутри на крышу тоже нельзя. Сами поселенцы взобрались по приставным лестницам и потом затащили их за собой. Солдаты притащили свои лестницы, но «крыша» обещала их отталкивать, если кто-то полезет. Решетку в тюрьме уже, правда, военные разрезали и теперь вытаскивают «добровольных арестантов» по одному.
    В Хомеше попроще: йешива (религиозное учебное заведение), в которой и на которой обосновались протестующие, тесная и невысокая; поэтому взять ее не представляло трудности – не считая преодоления солдатами и полицией «огневого шквала» из помидоров, яиц, муки и воды, то есть универсальных продуктов, которыми можно и питаться, и обороняться. Поселенцев очень аккуратно грузят в ковш экскаватора и не менее аккуратно переносят в нужное место. Труднее будет выловить тех, кто закрылся в бомбоубежище.
    Да, о газе: одна умная мамаша воспользовалась газовым баллончиком для защиты от солдат. Солдатам-то ничего, а вот ее маленькие дети, которые не отходили от нее ни на шаг, пострадали достаточно серьезно.
    Но что за крупная утечка имела место, еще не выяснилось.
    На крышу крепости – вернее, на приставную лестницу, ведущую на крышу, - раввин разрешил пустить полковника для переговоров. Стоя на ступеньке-жердочке, офицер пытается уговорить людей перебраться для протеста в какое-нибудь более удобное место.
    А в Северной Самарии сейчас задержали террориста, который хотел устроить взрыв в самой многолюдной на данный момент точке.
    И на фоне всех этих кафкианских событий в телестудию звонит еврейская мама еврейского же солдата, возмущающаяся самым вопиющим, с ее точки зрения, фактом: «Безобразие! Дети выполняют такую тяжелую работу, а их не кормят как следует! Недостаточно горячего питания, и сухой паек – бутерброды – мог бы быть более разнообразным!». И тут же ведущий передачи делает запрос армейскому командованию, и тут же – в прямом эфире – офицер, ответственный за питание личного состава, начинает отчитываться и извиняться за то, что горячее питание сейчас, действительно, участвующие в эвакуации солдаты и офицеры (а они едят из одного котла) получают только раз в сутки – на большее времени нет у этих подразделений, а его секретарь готовит письменный ответ на запрос! Ну где такое возможно, кроме Израиля?
    Сейчас 15.00. Остался единственный крупный оплот поселенцев – крепость. Их пытаются снять при помощи огромных клетей, в которых находятся полицейские. Эти клети пытаются опустить на крышу при помощи подъемных кранов, после чего полицейские должны загружать в них «осажденных». Но последние отталкивают кабины шестами.
    И полиция все-таки задействовала гидранты, хотя долго не хотела этого делать. Таким образом в обороне была пробита (промыта?) брешь. В Са-Нуре уже началась прощальная молитва: значит, поселенцы согласились выехать.
    А в Хомеше сопротивление более «субъективное», то есть нет неприступных мест и поэтому каждый сам себе крепость, однако, как ни странно, гораздо более жесткое. Чем только солдаты не были сегодня забросаны и обсыпаны!.. А от песка и каустика щиты не очень помогают – особенно когда его владелец пытается с этим щитом влезть на крышу. Появляются даже раненые с обеих сторон, хотя раны, в основном, вызваны расцарапыванием кожи о разрезанную решетку, проволоку и пр. и ушибами при колочении в запертые двери. Ну, и тепловые удары, конечно, но в такой ситуации они неизбежны.


    ***
    Всё. Поселения ликвидированы. Что от нас потребуют теперь?

    Четверг, 25.08.2005 г.
    Второй день после окончания эвакуации. Часть поселенцев постепенно «утрясается» на новом месте жительства. Часть разбила большой палаточный лагерь возле железнодорожного вокзала в Тель-Авиве. А часть уже строит новый поселок в пустыне Негев. И через четыре года там действительно будет город-сад – если только израильское правительство не помешает. Как сообщают СМИ, «председатель палестинской автономии Абу-Мазен возложил на Израиль ответственность за обострение ситуации на территориях». 
    А у нас выпустили из тюрьмы больше двухсот юных израильских хулиганов, особенно рьяно обрушивавших на головы солдат-эвакуаторов стратегические запасы фекалий. А их духовных наставников ждет суд.
    В воскресенье начнется перенос кладбищ из бывших поселений в центральные районы страны.
    Наши «братья»-палестинцы по мере сил помогают довести размежевание до логического завершения. Сегодня они обстреляли поселок на юге Израиля и город на севере. Вчера на троих ортодоксальных евреев в Старом городе Иерусалима напал вооруженный ножом араб. Один – британский подданный – сегодня скончался в больнице, второй – американец – пока жив. А узнали о событии от третьего, который был травмирован легче товарищей и сам смог добраться до полицейского участка. Нападавшего не нашли.

КОММЕНТАРИИ

Если Вы добавили коментарий, но он не отобразился, то нажмите F5 (обновить станицу).

Поля, отмеченные * звёздочкой, необходимо заполнить!

Ваше имя*
Страна
Город*
mailto:
HTTP://
Ваш комментарий* Осталось символов