Галкин - фамилия птичья. Этот факт здесь примечателен: носитель фамилии - человек пишущий, значит - поющий. Не развивая аналогию, скажем, что песни, пропетые поэтом, собраны в небольшой книжке под названием «Просто время прошло».
    Время, собственно, категория, присущая поэзии априори. Но иногда понятие выносится за скобки. Это тот случай. Смысл этих скобок задается уже названием сборника и авторским рисунком: циферблат, дымящаяся сигарета (с пеплом, похожим на мозговые извилины, что, в общем, характеризует курение как один из атрибутов размышления, протекающего во времени, иногда - о времени, иногда - поэтического) и бабочка - привычный символ сиюминутности, быстротечности земного и призрачности аркадических ожиданий от оного.

    Известные социальные сдвиги («Урожай 91») оставили свои рубцы («шрамы болят только старою болью») и стали, отчасти, предметом болезненных рефлексий поэта: «Спой мне на прощанье свой романс / с леденцовым привкусом России» (посвящение Игорю Брусилову).
    Алкоголь и женщины - тоже нередки в лирическом дневнике Игоря Галкина. Еще Есенин говорил, что поэты не перестанут пить, даже идя на пытки. От себя заменим громкое «пытки» на «опыты»: «Давно бы пора напиться. Уже и стакан налит...»
    Ну а женщины... Сей важный момент миновать в поэзии и жизни также трудно и, как сказал другой автор, к ним мы чаще льнем лишь затем, чтоб «метафизики коснуться». У поэта Галкина прикосновений «к метафизике» много: «Все до чертиков знакомо. Только женщина другая...»
    И все же, если в этом кратком обзоре попытаться за деревьями тем и строк книги увидеть вечнозеленый лес поэзии, рост этого леса видится таким: от богов - к Богу, от многих любовей с их «равенства знаком» - к Любви, от какофонии повседневного - к Музыке...
    Вот строки из последнего стихотворения сборника:

    Непохожесть, «необщее выраженье» написанного-спетого, в котором мы находим то, что нас всех и каждого волнует, - именно этого мы и ждем, открывая книгу нашего со-временника, пытаясь понять себя и свое время.

Игорь Лимаренко.