Поэтические миры зачастую не похожи ни на повседневность, ни друг на друга. Вот почему говорить о них весьма трудно, если возможно вообще, ибо приходится переводить с одной сигнальной системы на другую. Английская, японская, испанская, любая другая поэзия более или менее переводима на любую другую, хотя бы и на русскую. Но совершенно невозможно перевести русскую поэзию на русский же повседневный язык. Есть, конечно, у них общая территория, однако весьма узкая, да и свободного пространства там, в общем-то, не осталось. XIX век давным давно освоил его, застроил и заселил. Что же остается нам?

    Побывать в мире какого-либо поэта - это все равно что посетить чужую планету: иногда она весьма напоминает нашу Землю, но, все-таки, это не Земля. Или, как сталкер, рискуя, нарушая все законы и предписания, идти в Зону посещения чужого разума, чтобы добыть оттуда различные диковинные для землян предметы. Одну из таких вот зон - поэзию Нины Виноградовой - я и посетил недавно. Осторожно пробирался, обходя «комариные плеши» метафизики (раздавит - мокрого места не останется), стараясь не вляпаться в «ведьмин студень» жалоб и самооплакивания. Шел, полз, карабкался и выбрался в конце концов. И каков же хабар? Вынес я оттуда «снегов графит» и «пылающего окуня». В зоне Нины Виноградовой вообще довольно пылающих, огненесущих предметов: здесь и «спичка тополя в коробке двора», и «как вишня спелая пылающий снегирь на острие ветров, пяти или семи», но огонь ЗДЕСЬ и ТАМ имеют совершенно различную природу. И заснеженный куст там, в зоне поэзии, греет больше пылающего. Обычная еда там - явление поистине астрономическое: от нее зависит активность тамошнего светила. Вообще предметы: вещи, животные, люди, растения, их состыковка в самых неожиданных, обусловленных порой лишь сходностью звуков, сочетаниях, необычные ракурсы - вот то ценное, что можно вынести из поэзии Н.Виноградовой.
    Абстрактные понятия и символы в стихах всегда вызывали во мне настороженность, ну а обилие оных - несдерживаемую зевоту. Метафизика, философствование сильно испортили русскую поэзию, едва не превратив ее в бестелесный призрак. Психоанализ же открыл туда доступ всяческому мусору. Да, стихи зачастую растут из сора, но они же не сам сор.
    В сборнике Н.Виноградовой, который напомнил мне Зону из «Пикника на обочине», можно найти все, что угодно: истерику, выпендреж, «собачьи жалобы для волчьего уха» и, конечно же, - поэзию.

Андрей Максименко.