Из киевской прессы:

Киев – Донецк:
чья литература круче?

    Это была настоящая схватка.
    В переполненном зале Национального музея литературы состязались две команды. И всем участникам выдавали по мячу.
    В ярко-оранжевой форме «Шахтера» капитан донецкой команды поэтесса Наталья Хаткина представляла своих игроков, а после выступления каждого донетчанина вступал в бой очередной представитель «Динамо» или поэтической сборной Киева во главе с Юрием Капланом.
    По мнению присутствовавших (в том числе известного еще в СССР московского поэта Ивана Жданова), сборная Киева победила 5:3, но счет здесь не так важен, как, скажем, в футбольных поединках между «Шахтером» и «Динамо». Важнее – обозначившаяся творческая связь регионов и овации переполненного зала.
    За поэтическую сборную Киева выступали поэты Александр Чернов, Дмитрий Бураго, Марина Муляр, Юрий Каплан (он же – Председатель земного шара), Александр Кабанов (получивший недавно премию пен-клуба США), Алексей Зарахович и автор этих строк.

    Ответная футбольно-поэтическая встреча состоится в Донецке. Об этом говорили в своих выступлениях и издатель «Дикого поля» Вадим Гефтер, и его главный редактор Александр Кораблев. После окончания поединка участники на скромном фуршете нарушили спортивный режим. А на следующий день продолжали нарушать его – катер «Штурман» отвез «спортсменов» и болель-щиков на остров Дикий, вполне созвучный с названием донецкого журнала.
                Станислав БОНДАРЕНКО, КИЕВ

    Ю.Каплан <поэт, председатель комиссии по национальным литера-турам Союза писателей Украины>. Сегодня мы здесь присутствуем по очень приятному поводу: на культурном поле Украины, которое, к сожалению, засеяно не очень густо и терпит разные неурядицы из-за постоянных морозов бесснежных, - на этом культурном поле появился прекрасный новый колос – журнал «Дикое поле».
    За многовековую киевскую историю не в первый и, наверное, не в последний раз Дикое Поле подступает к самым стенам украинской столицы… Интересно, что одно из немногих стихотворений нашего великого земляка Максимилиана Волошина, где он вспоминает свою родину Киев, называется «Дикое поле»…

    Вместе с тем Дикое поле всегда вносило свежую кровь, давало новый импульс развитию нашей культуры. И я думаю, что прекрасный журнал, который мы сегодня представляем, будет выполнять ту же функцию.
    П.Осадчук <поэт, первый заме-ститель председателя Национального Союза писателей Украины>. Я радий вас, товариство, вітати, бо, певно, і раніше, і особливо тепер, в наш такий схарабуджений час, найбільш мирне місце на землі – це там, де збираються поети. І якби ми могли оту доброту, оте світло, яке акумулюється в такому місці, де ми збираємося, ширити далі і далі, то, певно, жити було б краще на цій землі, і не тільки в Україні, а во всій планеті.
    Я започав писати вірш і написав тільки два рядки, але прийшов сюди і придумав ще два:

    Справді, коли появляється новий журнал чи газета, а особливо літературне видання, то є свято. Я думаю, не тільки для нас, а і для читачів, які ще не перевелися і люблять літературу. Тому я з великою радістю вітаю вас і думаю, що «Дике поле» як журнал не буде мати тих ознак, які жартома Юра Каплан спроектував з нашої далекої історії. Я думаю, що «Дике поле» має акумулювати щось найголовніше в людській душі і в природі. Бо ми дуже багато витрачаємо, чим більше шириться цивілізація і займає якісь ще не займані місця. І «Дике поле», очевидно, буде добрим, буде природним («естественным», то есть) і буде хорошою трибуною для всіх нас, хто любить поезію і хоче щось через неї виразити добре і, може, навіть вічне для нашіх читачів…
    А.Кораблев <редактор журнала «Дикое поле»>. Все-таки вначале я хотел бы сказать не о самом журнале и даже не о Донецке, а о Киеве. Я думаю, что пришла пора вспомнить, что Киев – «мать городов русских». Я думаю, что пора – может быть – прекратить усобицы и начать собирание земель вокруг этого святого города.
    Возникает вопрос: почему именно Донецк первый вспомнил об этом? В современном культурном сознании (включающем и политические, и экономические аспекты) Донецк все чаще позиционируется как вторая, неофициальная столица Украины – по аналогии с Россией (как Петербург по отношению к Москве). В массовом сознании это противостояние ассоциируется с противо-борством футбольных клубов «Шахтер» и «Динамо». И мы решили в эти игры тоже немного поиграть, но предложить все-таки свою модель взаимоотношений – не только состязательную, но и творчески-объединяющую.
    Мы привезли в Киев журнал «Дикое поле», и мы приехали рассказать, что это такое. И надо прежде всего сказать, что это не совсем литературный журнал. В соответствии с русской традицией, когда и поэт больше, чем поэт, и литература больше, чем литература, наш журнал пытается быть больше, чем журнал. Быть аккумулятором творческих идей, быть духовным пространством, где можно ставить и обсуждать самые важные проблемы нашей жизни.
    Чтобы не говорить долго об этих проблемах, скажу только об одной: это проблема внутренней интеграции. Здесь и сейчас, в этом месте и в это время, уместно вспомнить слова одного героя из повести Михаила Булгакова, который сказал, что разруха не в клозетах, разруха – в головах. Так вот, причина нашей внешней разобщенности, видимо, в нашей внутренней несобранности, в том, что мы неспособны совмещать, соотносить разные языки, стили, направления. И отчасти эту задачу пытается решать наш журнал. В нем находится место и традиции, и авангарду, в нем уживаются русские авторы с украинским и, в нем не вытесняют друг друга серьезные и легкие жанры. Все это делает журнал, может быть, чрезмерно пест рым, но такова жизнь: будет журналов больше – будут они какими-нибудь иными. Мы хотим, чтобы в пространстве «Дикого поля» произрастали все цветы. Только бы это были действительно цветы.
    Но поскольку «Дикое поле» - это terra incognita для большинства, кто пришел сюда, мы решили, что будет целесообразнее, чтобы возник предмет для разговора, прежде познакомить вас с нашими авторами. А чтобы было нескучно, представить их в ходе импровизированного матча между донецкими и киевскими поэтами, которые сегодня объединятся в две команды – «Шахтер» (Донецк) и «Динамо» (Киев). А «Дикое поле» временно переосмыслим в футбольное поле…

    Н.Х. Футбол – игра командная, поэзия – дело одинокое и задумчивое. И когда нормальный поэт смотрит на футбольное поле, то в голове у него те же мысли, что и у старика Хоттабыча: зачем 22 человека гоняются за одним-единственным мячом? Не лучше ли каждому дать по мячу, и пусть он играет, как хочет. Поэтому наша миролюбивая команда принесла каждому свой индивидуальный мяч. (В зал летят футбольные мячи. Шум, аплодисменты.)
    Первым выступит наш играющий тренер Александр Александрович Кораблев. Играющий тренер – потому что он много работает с молодежью, издает журналы, а кроме этого, он серьезный и несколько загадочный писатель – автор мистического, «астрального» романа «Мастер», не менее мистического и загадочного романа «Темные воды «Тихого Дона»», а также огромного количества статей и монографий, последняя из которых как раз и посвящена поэзии.

    Александр Кораблев. Раздумывая, в каком времени мне было бы естественнее жить и думать, однажды я решил, что, наверное, это время, когда слова были простыми и каменными, когда строились пирамиды и возносились висячие сады…

            Создатель дивный мира и молчания,
            Пока твое твердеет ремесло,
            Тяжелый хор окаменевших слов
            Удерживает своды мироздания…

    Ю.К. На этом празднике жизни мне поручено представлять киевскую команду, и это прекрасно, что перед напряженными матчами между Донецком и Киевом, которые состоятся в мае на Республиканском стадионе, у нас здесь пройдет, так сказать, поэтическая версия тех встреч… Думаю, что между футболом и поэзией есть немало общего. Вот мы знаем, что руководитель российского пен-клуба играл когда-то в высшей лиге. И в нашей киевской поэтической команде тоже есть профессиональный футболист, который играл правым крайним в нападении в юношеской сборной Украины – это замечательный поэт и очень известный киевский журналист Станислав Бондаренко.

    Станислав Бондаренко. В Донецке я не был более 10 лет. Если у вас будет возможность, передайте привет моим друзьям, с которыми мы вместе играли, - Роговскому и Юрецкому. И дай Бог процветания клубу «Шахтер»… ну, конечно, после «Динамо»…

            Рыжий парижский жираф
            виден в далеких мирах,
            а ты по длинной шее
            несешься в эмпиреи,
            как Винни на шарах…

    Иван Жданов (из зала). «Шахтер» – чемпион!
    Ю.К. Не доводите дело до потасовки!
    Н.Х. Следующий представитель нашей команды – игрок, который находится в глухой защите, потому что он работает сразу в поэзии и прозе и нападать ему на людей некогда. Владимир Рафеенко – автор поэтической книги «Три дня среди недели», автор «Краткой книги прощания», которая в 1999 году была названа лучшей книгой года киевским журналом «Слово и час». Недавно автор выпустил в свет новую книгу стихов – «Частный сектор».

    Владимир Рафеенко.

            …Мы просто люди –
            Мертвецы и дети,
            Простите нас,
            Нас нет на белом свете,
            Нас нет еще,
            Но мы уже идем.

            Ю.К. Игра команды во многом определяется плеймейкером – человеком, который организует игру, держит в руках все нити игры. Я думаю, что с такой ролью успешно справляется Дмитрий Бураго.

    Дмитрий Бураго. Спасибо, но я всегда любил играть в защите…

             Если гору принять за дырявый камзол,
   ;          Из кармана цедящий тропинку, к утру вдоль утеса
            Распахнется картина, и в шум рукава
            Обнаженные брызги слетятся назад,
            И войдет водопад из провала в исток
            Отдышаться под дымчатый ворот…

    Н.Х. Из всей донецкой команды в нападении согласилась играть только Элина Свенцицкая. Ей не привыкать – она лауреат Фестиваля малой прозы, проходившего в Москве в 1998 году, и чего она только не услышала, когда получила свою премию. Она пишет на двух языках: прозу – на русском (у нее два сборника прозы - «Из жизни людей» и «Простите меня»), а вірші – українською мовою…

    Элина Свенцицкая. Для меня журнал «Дикое поле» – это возможность произрастать на двух полях, поскольку язык – это почва, это способ смыслополагания, причем в самом глобальном смысле… И «Дикое поле», несмотря на всю свою дикость, это возможность диалога с каждым из нас…

            Що-небудь, Господи, що-небудь,
            Хоч щось, о Господи, щоб тільки
            Під тихий дощик серед ночі
            Піти з життя на цю сторінку…

    Ю.К. Я хочу сейчас пригласить на сцену поэта, который наиболее талантлив в нападении – ярко выраженного нападающего. Это Александр Кабанов.

    Александр Кабанов.

            Попробуйте абсент на вечном сквозняке:
            почудится акцент в молчании Мисхора,
            в отпетой тишине – обрубок разговора,
            монголья нежность – в русском языке…

    Н.Х. Самый молодой игрок нашей команды – на скамейке запасных уже не сидит – Маша Хаткина. Публиковалась в альманахах «Дерибасовская-Ришельевская» (Одесса), «Юрьев день» (Киев), «Вавилон» (Москва) и в журнале «Натали» (Киев).

    Маша Хаткина. «Поэтическая рулетка» в «Диком поле» – это тройной риск. Во-первых, риск автора, который должен предложить те стихотворения, которые могут выиграть. Во-вторых, риск редактора, который должен выбрать из них единственное. В-третьих, это риск читателя, который должен за этим единственным стихотворением разглядеть и оценить автора.

            Если бы не стекло
            одновременно устроить праздник
            птицам и кошкам
            можно ли?..

    Ю.К. Киевская команда, в отличие от донецкой, так странно собрана, что в ней только один игрок представляет женскую сборную Украины. Марина Муляр!

    Марина Муляр.

            Вся наша жизнь – о сыре и вороне,
            Хоть как ее в сонеты ни плети.
            Но я жила в стеклянном Аваллоне,
            Я даже помню, как туда идти…

    Ю.К. Первый тайм мы уже отыграли, и в перерыве я приглашаю на сцену еще одного, играющего комментатора нашего матча Валерия Сергеева – с гитарой.

    Валерий Сергеев. Уже перед самым матчем мы решили, что не надо смешивать поэзию и КВН, поэтому комментарии оставим на потом, а сейчас я хочу спеть песню на стихи бывшего киевского поэта, ныне проживающего в Израиле. Дмитрия Кимельфельда.

            В белой вьюге, в белой зыби, в белой мгле
            Под распятьями сопящих городов
            Ты, безумная, летала на метле,
            Зябко ежась от январских холодов…

    Н.Х. Светлана Заготова никогда специально голов забивать не собиралась. Она работает в основном головой, и голы забиваются как-то сами по себе. Она лауреат немецкой премии Lege Artis, а также премии журнала «Юность», когда это еще был нормальный журнал. Светлана – автор двух поэтический книг: «Эмпирические эпизоды» и «С миром по миру»…

    Светлана Заготова. Говоря о «Диком п оле», надо еще сказать, что в своей прошлой жизни он назывался «Родомысл» – вышло 4 номера этого ж урнала. Но его создатели разошлись, и разошлись они, как мне представляется, по одной простой причине: один из них хотел, чтобы журнал был ровным… А что такое ровная линия? На мой взгляд, это остановка сердца. А хотелось бы – чтоб было живое сердце, пусть даже тахикардия, стенокардия… Я – за различные направления, которые представляет журнал «Дикое поле».

            Не боюсь я ни верлибристов,
            ни нарко-традиционалистов,
            ни онанистов, ни аферистов,
            и прочих всяких сенсуалистов…

    Ю.К. Один из столпов обороны киевской команды – Александр Чернов.

    Александр Чернов. Я не столп, а крайний левый правозащитник… (Смех, аплодисменты). Я проведу маленькую экскурсию по Киеву для приезжих наших друзей…

            Особняк построил Городецкий
            из песка, цемента и воды,
            красные и белые гвардейцы
            арматурно вывихнули рты…

    А.К. Капитан донецкой команды – Наталья Хаткина. Автор пяти поэтических книг, нескольких книг для детей, рассказов, пьес, инсценировок, а также многих литературно-критических статей, предисловий и послесловий. Прима донецкой поэзии.

    Наталья Хаткина.

            Если деньги бы мне – не один голый понт,
            я в душе бы устроила евроремонт.
            Всюду кафель, а в центре – где сердце как раз –
            я поставила бы голубой унитаз
            и спускала бы воду раз сорок на дню,
            и твердила:«Теперь никого не виню»…

    B>Ю.К. Я все никак не определюсь с амплуа игроков. Поэтому просто назову: Владимир Каденко.

    Владимир Каденко. Разводящий дал пас… Ну, чтобы окончательно сбить эту компанию на хулиганство, я прочту стихи, которые как бы не от моего имени. Это стихи, изданные в Донецке, некоего Юхима Безодні, генія усіх часів та народів.
    Несколько слов о нем:
    «Юхим Безодня – літературний псевдонім геніального поета, співця правди Опанаса Юхимовича Гидька. Юхим Безодня народився 6 липня 1919 року в селі Чорториї на Вінничині в сім’ї потомственного кулеметника»…
    И несколько слов из критики на Юхима Безодню:
    «Витончений еротизм інтимної лінії блискучої творчості Безодні трансцендентує крізь мови і континенти, від фешенебельного готелю в Ріо-де-Жанейро до старої заяхульованої халупи в селі Чорториї, підіймаючи стрімкий фаллос поезії над кастрованим дебілізмом політизованої літератури парламентських путан. Любов, оспівана Юхимом, одягнена у плоть бурхливого почуття, поступ карбованого слова його лірики здригається у суцільному оргазму карголомного образу»...
    Ну и поскольку футбол без Бразилии немыслим, я прочту стихотворение, написанное в отеле «Капакабана» в Рио-де-Жанейро. Называется оно «Випадок у готелі, або Ой ти, дівчино…»

            Коли роздали чисті простирадла
            І рідний дім примарився у сні,
            І вже свідомість у осоння падала,
            Повіяло повією мені…

    Н.Х. Вячеслав Верховский – мастер короткой фразы. Его фразочки, которые он застенчиво именует «клочьями», вошли во многие антологии мировых афоризмов. Он автор безвременно почившего журнала «Магазин», который выходил под патронатом Жванецкого, одесского журнала «Фонтан» и многих других изданий, которые ценят юмор. В нашей команде Верховский играет замечательно, изобретательно, неожиданно, хотя часто забивает мяч в свои ворота.

    Вячеслав Верховский.

    «Смерть мне дышит в затылок. Но я оптимист: если дышит – значит живая, если живая – значит не смерть»…

    И последнее:

    «Весь ужас в том, что он еще не весь».

    Ю.К. У ворот донецкой команды я отдаю пас Зараховичу.
    Иван Жданов (из зала). Зараховича почитайте, пожалуйста!

    Алексей Зарахович. Я хотел бы сказать несколько слов по поводу журнала. Очень много классных материалов. Но я очень рад, что не нашел одной фразы: «Редакция может не разделять мнения автора…» Или: «Редакция не несет ответственности…» По-моему, очень достойно и замечательно, что авторы и редакция по одну сторону. Это мужественно и благородно.
r
            Вот бы волка поймать
r             Вот бы волка понять
            Мечут волки икру
            Во глубокой земле
            Где пророс изумруд
            И растаял алмаз
            Где неведома сеть
            И блестит на ветру
            Избежавший крючка рыбий глаз…

    B>Ю.К. Тут у нас произошла замена, и после прохода киевского игрока я представляю себя – Юрий Каплан.

    Юрий Каплан. Сейчас обстановка в нашей стране такова, что все норовят примазаться к Донецку. Я этого специально не добиваюсь – у меня и без того есть повод: я три года работал в Донбассе и даже печатался в ныне, кажется, почившем в бозе журнале «Донбасс». Вот тут Наталья Хаткина сказала об одном из донецких авторов, что он играет головой. Я тоже сейчас попытаюсь сыграть головой…

            Я просветился поневоле
            И сердцем понял: головой
            Играю даже на футболе.
            И вот мой адрес полевой
            Отныне только в «Диком поле».

    Это действительно очень интересный журнал, но его представление получилось несколько однобоким, потому что у слушателей может сложиться впечатление, что весь журнал состоит из отдела юмора. Поэтому я хочу несколько выпасть из этого…

            Спустя дунайской дельты рукава,
            С пути сбиваясь, опустив слова,
            Из всех привычных ритмов выпадая,
            Я изменил фарватера зигзаг,
            И отразилась вмиг в моих глазах
            Серо-зеленая вода Дуная…

    А.К. И в заключение литературной части нашей встречи (но не в заключение вечера – потому что нам еще предстоит фуршет), я уступаю место тому, без кого ни издание «Дикого поля», ни приезд донецких авторов в Киев не состоялись бы. Бизнесмен, организатор фестиваля авторской песни «32 мая», автор и исполнитель своих песен, надежный вратарь нашей команды – Вадим Гефтер. (Аплодисменты, дудки, трещотки.)
    Иван Жданов (из зала). Оле, оле!

    Вадим Гефтер. Мне отрадно, что это событие, если и не резонансное, но все-таки вызвало некоторый интерес у друзей нашего журнала. Надеюсь, что мы будем чаще видеться… (Поет.)

            Пусть парадом командовать буду не я –
            Ни умом и ни рожей не вышел.
            Вяло катит по жизни моя колея
            Вдоль контор адвокатских и вышек.
            Чем орать бесновато в полночный эфир,
            Поезжайте, пожалуйста, в Киев.
            Я серебряной ложечкой кушал кефир –
            Не хватало копеек на ливер…

Ю.К. Я под впечатлением выступления Вадима Гефтера вспомнил известные ахматовские строчки:

    Михайло Сіренко <заступник головного редактора журналу «Дніпро»>. Я маю сьогодні на душі гарне таке задоволення: побачив молодих, цікавих, обдарованих людей. Чим приємний вечір? Приємний тим, що тут надзвичайно різна поезія… Дякую вам усім…

    Василь Довжик <літературний редактор українського радіо>. А можна спочатку чарочку? (Гефтер наливает. Довжик пьет.) Дякую! (Смех, аплодисменты.)

    Дмитрий Бураго <главный редактор журнала «Соты», шеф-редактор журнала «Collegium», автор проекта «Издательский Дом Дмитрия Бураго»>. Если будете наливать тем, кто ругает журнал, то нарзан достанется мне.
    Это хороший журнал. Хороша идея. Это авторский журнал. Это журнал клана – определенного донецкого клана, и это хорошо. Дело в том, что, как ни странно, в мафии нет ничего плохого. Мафия – это семья. И она бессмертна. И чем больше будет таких мафий, тем интереснее нам с вами будет существовать.
    Сейчас в Украине выходит 30-40 журналов – практически в каждом большом городе. Но все они работают только на свою аудиторию. А то, что делают Гефтер и Кораблев, - это журнал не донецкого, а всеукраинского масштаба. Это замечательно. И еще: журнал читать необычайно ин тересно. Каждая страничка – что-то новое. Поэтому – спасибо, ребята.

    Владим ир Бабичев. Я не претендую на чарку, тем более, что я не пью.
    Мне хочется сказать, что самые интересные, самые трогательные, самые милые цветы – растут на Диком поле. Впрочем, в этом журнале встречается и дикая трава – чертополох, бурьян. Но он съедобный. Письма, путевые заметки – это тоже можно читать. Очень понравились мне статьи Вчерашней (по-моему, замечательно: легко и весело) и Тараненко (полновесно, основательно, тонко, точно). Еще мне понравился формат журнала: сейчас, не знаю, это физиология или время, но большие материалы не читаются. Я благодарю Донецк, что у них появился такой заманивающий и многообещающий журнал.

    Светлана Иванова. Мне хотелось бы сказать пару слов об услышанной женской поэзии. Больше всего легли на душу стихи не Хаткиных, как я ожидала, а богоборческие стихи Заготовой… Которые, однако, не дошли до богохульства. Чего не скажешь об эротических стихах Каденко – это была уж очень мужская поэзия… И в заключение я хотела бы посоветовать Гефтеру бросить свой бизнес и заняться только поэзией.

    - Тогда все и кончится (В.Каденко). (Смех, шум.)

    Игорь Кручик <редактор журнала «Византийский ангел»>. Я никогда не был в Донецке… Сейчас модно вспоминать об этом, даже если был проездом. У меня даже проезда не было. Для нас Донецк – это во многом были стихи, проза здесь присутствующих людей, это были журналы «Многоточие», «Родомысл»… Поэтому меня очень вдохновил такой десант донецкий, это здорово, что вы приехали, здорово, что вы издаете журнал… Я его не читал еще, но немножко все-таки покритикую – так что наливайте нарзан, наверное…
    Во-первых, название. Вы же знаете, что в Харькове выходил альманах «Дикое поле». Конечно, нельзя говорить о приватизации брендов, в данном случае, потому что это скорее топоним. И все-таки…
    Второе (но это в адрес Юрия Каплана): Донецк – не вторая столица, а всего лишь четвертая. Я перечислю: 1-я – Харьков, 2-я – Киев, 3-я – Днепропетровск, и только 4-я – Донецк.
    - А Одесса? (Н.Хаткина)
    - А Львов? (Ю.Каплан)
    - А Бердичев?
    - И еще есть 16 столиц!

    Э.Свенцицкая. По поводу столиц ничего не буду говорить, а по поводу названия скажу. Мы заглянули в интернет и выяснили, что с таким названием есть нефтеперерабатывающий комбинат, рок-группа, татарская деревня, марка водки, детский садик… Судя по всему, они так были названы гораздо раньше не только донецкого, но и харьковского «Дикого поля»… (Аплодисменты).

    Ю.Каплан. Я хочу сказать в свое оправдание: о второй столице говорил не я, и моя вина только в том, что я не возразил. Но я не возразил сознательно, потому что как председатель комиссии по национальным литературам Спілки письменників я заинтересован в том, чтобы каждая область приезжала с дорогой душой в Киев и объявляла себя второй столицей. (Аплодисменты).

    - Я вижу в зале Бориса Семеновича Владимирского… Я уже наливаю – я знаю, о чем пойдет речь (В.Гефтер).

    Борис Владимирский. Все свидетели: я честно отказывался выступать. Мое призвание – говноналиватор. Мое дело – дерьмеца в декольте влить. Мне хвалить крайне сложно. И журнал этот мне активно не нравится. Сейчас я попробую это отмотивировать…(Шум в зале.) Я понял: в рамках.
    Я начну вообще с другого конца. Лет сто тому назад меня вдруг приглашают в Запорожье быть консультантом на суде. Некто Николай Александрович Васютинский (кстати, поэт) позволил себе такое уголовное действо: он затащил соху в заповедник «Каменные могилы» (читай: «Дикое поле», это одно и то же) и провел там километр борозды. Перед этим он сделал химический анализ трав, которые там росли до борозды, и после. И сравнил эти два травостойных состава. Зачем вызвали меня? Меня, журнал «Рідна природа», еще кого-то… Мы должны были объяснить суду, есть ли в этом состав преступления. Откуда об этом узнал суд? Из публикации в журнале «Наука и жизнь». Ну, Васютиского, слава Богу, оправдали.
    А теперь о сути. Оказалось, что вмешательство сохи в целинную почву «Каменных могил» (читай: «Дикого поля») привело вот к чему: из, условно говоря, 100% полезного травостоя, бывшего прежде (он ничего не сеял – только провел борозду), выросло полезного только 11%. А все остальное – сплошной чертополох.
    Аналогия с «Диким полем» у меня вот какая. Редактор из Кораблева – хреновый. У него вообще получился не журнал, а большая донецко-киевско-харьковско-владимирволынская-миланская… по-моему, и из Германии кто-то есть… энциклопедия. Вообще – обо всем. Что надо сделать? Первое: уменьшить количество тем, которые вы собираетесь сыграть. Второе, что вообще чрезвычайно раздражает, - рубрикация. Почему-то введены три «неба». Вот, Каденко, ты на какое небо взлетел? (Смех). Репортажи чем меня не устраивают, которые там помещены: они громоздки по объему, несут мало информации, и вообще все ведут себя, как восковые фигуры…

    У меня создалось впечатление, что Кораблев – это тот же Горький. Не в смысле пера, а в смысле, что он любит, когда кто-то плачется в его поэтическую жилетку. Вот пришел человек с улицы, у него «опа» с «жопа» зарифмовано – о! стихи! будем печатать.
    Чего мне не хватает в этом журнале? Во-первых, мне не хватает отдела юмора – там его практически нет, его мы услышали только здесь. Во-вторых, полное отсутствие иронии и самоиронии. Ну – сплошные корифеи. Классики, только живые. Сразу хочется журнал постранично повыдирать и всем быстренько прислать за автографом. Ну очень себя всерьез люди воспринимают. Мне кажется, это неправильно.

    - Скажите, пожалуйста, а вам что-нибудь когда-нибудь нравилось? (И.Домарева)
    - Хороший вопрос.
    - Но вы на него не ответили (В.Сергеев).
    - Многое, очень многое. Более того. Вот сегодня Сергеев пел песню Димы Кимельфельда – он один из тех редких поэтов, большинство вещей которого я воспринимаю. Но, тем не менее, как ни странно, люблю я его не за это. А за то, что, если скажешь ему: «Дима, что ты за херню смолол…» – вопросов нет. Он слышит критику. И большинство нормальных людей, которые хорошо пишут, они слышат. По-моему, это взаимосвязано. Тем, которые не слышат, определено быть графоманами. Я так думаю. И мне не хотелось бы, чтобы в «Диком поле» появился такой рассадничек. По-моему, надо жестче.

    Капитан. …може кому-то надо фен включить – нічого в розетку не всувайте. Я вас попереджую: у нас пара розеток токо буде на переменнім токі – всьо у нас постоянне на теплоході. Запомните, да?
    Курить… Давайте ви потерпіте – курить тільки на острові. Хорошо?
    Давайте ми, як я первоначально сказав: як ми встрічаємся на хорошій ноті, щоб ми з вами на хорошій ноті тоже розпрощалися…

    В.Гефтер. …а десять лет спустя, 19 апреля 2013 года, я предлагаю этой же компанией собраться на Диком острове и откопать это послание. И может, к этому времени у нас будет гораздо больше и авторов, и читателей.
    В.Сергеев. Есть два предложения упростить этот ритуал. Во-первых, чтобы той же компанией откопать, давайте это сделаем сегодня перед отъездом. Во-вторых, я считаю, надо все-таки проявить коммерческую жилку: прежде чем закопать эти два номера, давайте их сначала продадим. А на вырученные деньги наймем того, кто будет копать.

    В.Гефтер. …который, может быть, наконец-то объяснит всем, кто мы, откуда и куда плывем…
    Д.Кобринский. Должен сразу же уточнить, что, в соответствии с морской терминологией, мы идем. Потому что моряки не плавают, а ходят.
    Так вот, кто мы и куда идем, и что такое Дикое поле… На самом деле Дикое поле – это вон тот, левый берег Днепра, это его историческое название. А на правом – мы видим горы, это и есть собственно Киев. Но я думаю, что и наше путешествие из этого города с тысячелетней историей на остров Дикий – это тоже метафора. Это плавание…
    В.Гефтер. Хождение. Моряки не плавают.
    Д.Кобринский. Да, конечно же, хождение на Дикий остров и, если удастся, возвращение обратно – символично. Именно здесь проходила граница между Европой и Азией, пока Гумбольдт не приехал к Екатерине Второй и они не договорились перенести границу на Урал… Здесь же проходил путь «из варяг в греки». Сюда приплыли Аскольд и Дир… Отсюда плыл князь Олег… Здесь прошла граница между язычеством и христианством. Именно тут, где мы идем, плыли языческие идолы, которые князь Владимир сбросил вон там, со Старокиевской горы, в Днепр и которые вынырнули («выдубали») там, где сейчас Выдубический монастырь…
    Кстати, Киев, как и Донецк, начинался как город подземный – только киевские пещеры основаны монахами, а донецкие – шахтерами…
    Небеса над Киевом тоже не менее знаменательны, чем три неба над Диким Полем. Достаточно сказать, что у Киева небесный покровитель – архангел Михаил. Причем, интересно, что в XII веке на Михайловском соборе приземлилась, как пишет летопись, «птица незнаема» и шесть дней сидела, после чего улетела неведомо куда. Киевское небо замечательно также тем, что в этом небе впервые сделал петлю Нестеров, которая потом была названа его именем. И в это небо впервые пытался пускать вертолеты Игорь Сикорский, который потом эти вертолеты начал строить в Америке, и теперь они летят в небе над Ираком… Я уже не говорю про знаменитую киевскую Лысую гору, куда слетались ведьмы со всех окрестных земель и полей…
    Вот у меня карта, и каждый, если пожелает, может посмотреть, откуда и куда мы идем…
    Кто-то. А главное: кто мы?
    В.Сергеев. Вы заметили, что мы зигзагами начали идти? Верните карту капитану!

    Выступает молодежная студия «ВГУК» (Алексей Астахов, Алексей Маметский, Стас Андриенко, Катерина Губанова, Татьяна Петрусь, Серж Кулешов, Галина Сиденко, Ника Рева):
    - Сейчас говорят, что поэзия умирает, что нет молодых, нет новых. Так вот: мы есть.

    Б.Владимирский. Вчера у нас было такое обычное совковое мероприятие… Было скучно, плохо, неинтересно. Люди не могли общаться. Выступали академические мэтры, которые нам різними мовами щось таке вкладали. Єдина нормальна мова була у Каденка… Сегодня – как-то сгладились противоречия. Мы смогли пообщаться. Сегодня – было нормально. (Варелу) И пацанье – нормальное. Слышишь, детоубийца? Нормальное пацанье.
    В.Гефтер. Вчера и сегодня г-н Владимирский терроризировал за какое-то качество г-на Кораблева, предлагая с ним поступить совершенно непосредственно (смех), но где-то, может быть, и справедливо (смех). Но я хочу сказать: у журнала есть шанс. У журнала есть колоссальный потенциал. А главное – он честный, это перекрывает все его недостатки…
    Б.Владимирский. Не, мне это нравится: «есть шанс»…
    В.Сергеев. Тут говорили, что журнал – это коллективный труд, а я хочу, чтобы журнал стал коллективным удовольствием. (Аплодисменты).
    Н.Хаткина. Я бы вручила медаль Александру Чернову – за отвагу. Когда я ему сказала: «Саша, в Киев приедет донецкая делегация из 8 человек; возможно, нам будет негде остановиться», - он ответил: «Жду». (Аплодисменты).

    А.Чернов.
    Я всех людей люблю.
    За них кого хошь убью!
    Б.Владимирский. Кто здесь самый молодой? Отдайте ему медаль! Эти дети и определяют лицо будущей культуры. Как бы мы с вами ни ёжились.
    Ника Рева (самая молодая). Мне очень понравилось, абсолютно всё…
    В.Гефтер. А где самая рыжая? Она крепко сражалась. За мужество ей!
    Г.Сиденко (самая рыжая). Спасибо, было здорово!
    В.Верховский. Я хочу сказать, что лет 10 я уже не смеялся – то ли повода не было, то ли перегорело. Сегодня прочитал стихотворение одного человека и смеялся – извините за грубость, Борис Семенович, - как идиот. Я имею в виду вас. Это очень здорово, это одно из лучших, если не лучшее, что я услышал своими глазами на этот раз.
    В.Сергеев. Считаю, что нужно наградить Владимира Семенова – за прекрасные песни и прекрасный вкус.
    Э.Свенцицкая. А я бы вручила медаль Ивану Жданову.
    В.Бабичев. Сегодня была самая приятная, самая богатая, самая разнообразная, остроумная компания… (я смотрю на вас, на вас, на вас…) Я познакомился со многими очень приятными людьми. Многие лица меня очаровали. И, конечно, я отметил интеллигентную манеру мыслить и разговаривать Александра Кораблева. И тут моя ложечка дегтя: я обнаружил, что он, оказывается, ортодокс и что название журнала «Дикое поле», оказывается, условное, потому что оградка, в которой обещает этот журнал вырасти, - это всего лишь православие, и ничего на этом Поле, видимо, не появится, кроме того, что уже появилось. Потому что и Кураев, и всякие Аверинцевы – простите, это примитив. И ничего на этом Поле не вырастет…

    Голос. Да-а…
    Д.Кобринский. Я думаю, нам нужно поблагодарить Павла Никитина, который организовал наше путешествие… (Продолжительные аплодисменты).
    П.Никитин. Ребята, моряки – это беспробудные романтики. Сегодня всё веяло романтикой. Сегодня мы были вместе, и дай Бог, не в последний раз!
    Капитан (Н.Г.Бойко). Дайте і я що-то скажу… В мене вдача така – бути веселим.
    Б.Владимирский. Никакого юмора – ни разу на мель не сели…
    Капитан. Та ні, то ви з нами не ходили… (смех). Справа в тому, що з первого разу нічого не получається. Як ото говорять: учиться ніколи не пізно, і в такому возрасті я всігда учусь. Я щитаю, що це не соромно… Я хочу вам сказати велике спасибі. Коли ми первоначально зустрілися, і я вас тіпа просив, а тепер я дуже радий, що воно закінчилося… А що я в заключення хочу сказати? Ми всі люди…