…Прибыли в Киев... Это было рано утром... Я вылез из эшелона, который где-то стоял на запасных путях, и пробрался в Киев, чтобы осмотреться, как и что, и чтобы найти [брата] Кирилла¹, который где-то там должен был быть... И вот первое, что меня поразило, и до сих пор сохранилось это впечатление, - мы же при большевиках целый год прожили и кроме красных знамен ничего не видели, - а тут в Киеве выхожу на улицу, и – Боже! – передо мной висит огромный национальный русский флаг, бело-сине-красный, я прямо перекрестился! Оказывается, этот флаг развевался на музее. Вообще, из одного мира в другой попасть совершенно оказалось дико: все есть, провиант есть, люди живут, как хотят, ходят по театрам... Киев очень хороший, очень красивый город, на холмах... Ну, значит, вот мы в Киеве и остались... И я Кирилла нашел без затруднений, у меня был адрес... В Киеве на Украине была самостоятельная республика, во главе ее стоял гетман <П.П.> Скоропадский². Бывший русский офицер, какого-то хорошего гвардейского полка, кажется, кавалергард... Ну, и правительство было самое правое... Ни о каком большевизме не было и речи... И это правительство Скоропадского создало свою армию... Она называлась южной армией... в Киеве расположилась... и воевала не против большевиков... большевики оставили Киев в покое, потому что это была самостоятельная республика, а воевали против петлюровцев. Петлюровцы это были украинцы, которые хотели сделать такую республику украинскую демократическую, во главе ее стоял этот социалист Петлюра...³ Вроде коммунистов... И против него выступила вся добровольческая южная армия... И Кирилл, как только прибыл, сразу записался в эту самую армию... А я когда прибыл в Киев со всеми своими бумагами из Петербургского университета, снес их в Киевский университет, чтобы там продолжать свое обучение на юридическом факультете. Но когда я увидел, что все порядочные люди поступают в эту добровольческую армию, мне было как-то неохота продолжать учение там, а хотелось участвовать в войне против большевиков и против петлюровцев. Тем более, мне запомнилась одна вещь: всюду в Киеве были расклеены афиши пропагандные. Я помню одну, которая мне врезалась в память и которая сыграла большую роль в моей жизни. На ней было написано: «Героем можешь ты не быть, но добровольцем быть обязан». Врезалась в голову, потому что, действительно, добровольцем я быть обязан. Это был конец восемнадцатого года, ноябрь, кажется. Конечно, Кирилла мы разыскали, мне дали адрес, где он служит, и я к нему туда пошел, он был рад меня увидеть. Оказывается, он служил в конвое главнокомандующего. Это значит Escorte Commandant en chef. Главнокомандующий тогда был Скоропадский. Он был главой республики и главнокомандующим этой армии.. Когда мне дали адрес, где он находится, я пришел туда в казарму, это был частный дом, поднялся на второй или третий этаж, подошел к окну, окно выходило во внутренний двор, смотрю, Кирилл там чистит лошадь, это меня здорово обрадовало, - Кирилл в полной форме, с погонами, да еще и лошадь чистит — замечательно... Ну, я, значит, к нему спустился, и меня сразу же записали в тот же самый конвой... конвой состоял из полуэскадрона офицерского и одного взвода юнкерского... меня приняли в юнкерский взвод того же конвоя... Кирилл был в офицерском, а я в юнкерском взводе. В той же части. Ну, и тут начались бои с петлюровцами, которые подходили к Киеву. И я с Кириллом участвовал в таких конных разведках в разных небольших городах или деревнях под Киевом. Петлюровцы отступали к Мелитополю, мы с ними воевали тут, в конце концов, нас оказалось очень мало. Буквально в последний день перед приходом петлюровцев мы, конвойные, - самая верная была часть, - решили остаться в Киеве и воевать с петлюровцами. Я помню, я получил винтовку и решил оставаться верным до последнего Добровольческой армии, и в последний день, я помню, я уже с винтовкой в руках решил пообедать в городе... пошел в такой маленький ресторан в подвале, в котором мы с родителями иногда обедали... зашел туда и вижу – сидят мама, папа и Коля... я к ним присел, поставил винтовку в угол, съел там какой-то борщ или не знаю что, а потом говорю им: «До свиданья, я теперь иду воевать с петлюровцами». Они говорят; да нет, да то, да се... «Нет, не могу. Вот иду». Взял свою винтовку в руки и пошел. Вылез на улицу, там офицерские взводы собрались, во главе был... кажется, Скоропадский уже был сброшен, и командовал граф <Ф.А.> Келлер⁴, тоже кавалергард, сам командует этой горсточкой офицеров, которые решили пробиваться на юг через петлюровские ряды. Пролом на юг был очень короткий. Мы вышли на Крещатик, это главная улица Киева, впереди шел граф Келлер, за ним конвой: мы и другие офицеры, группа войсковая, - и пошли по Крещатику, впереди единственная была подвода, ломовая телега, которая везла казенные деньги и что-то еще, в основном все шли пешком, вооруженные кто винтовкой, кто карабином, кто чем; вышли мы на этот широкий Крещатик и двинулись по нему в сторону юга, не прошли и ста шагов приблизительно, как вдруг перед нами стена петлюровцев, сплошная от дома до дома, все занято, их было очень много... Пешие... на нас двигаются... Мы остановились как вкопанные, и тогда Келлер говорит, я помню эту фразу: «Заворачивай оглобли». Мы завернули оглобли и пошли обратно, и тут Келлер нам сказал: «Господа, должен вам сказать, что дело наше проиграно, расходитесь по домам, кто куда может». Мы остановились на небольшой площади, окруженные, улицы там проходили наверху над нами... И лестница была в стене вделана... И нас поливают из пулеметов и из ружей сверху, а мы на этой площади как в такой котловине оказались...

    Келлер говорит: «Надо штурмовать эту лестницу каменную, чтобы выбить тех, кто нас там обстреливает». Мы бросились на лестницу, как ни странно, впереди были: один кадет, мальчишка лет семнадцати, и я, мы вдвоем по этой лестнице пустились, а там сверху нас поливали, при виде этого за нами другие пошли, а увидев, что добровольцы поднимаются по лестнице, наверху сиганули, значит, мы поднялись, и тут был последний момент прощания с Келлером, его надо было спрятать. Было решено спрятать его в каком-то монастыре⁵, и нас осталось при нем только пять человек конвойцев, остальные все рассиропились... и вот мы его, значит, проводили до этого монастыря тут же в городе... проводили до дверей, значит, он вошел, попрощался с нами и говорит: «Теперь тоже разбредайтесь, как можете». Я отправился домой в полушубке, в папахе, с пистолетом на поясе. Нужно было освободиться от этого пистолета. Остальное-то ничего, тогда многие ходили в Киеве в полушубках, в папахах тоже, главное, пистолет надо спрятать, убрать пояс... Я вошел в какой-то подъезд... вошел в подъезд, смотрю, - там два испуганных штатских в шубах стоят, спрятались, потому что стрельба происходит... Я думаю: с вами стесняться не будем, распоясался, снял эту кобу ру, вынул пистолет, спрятал себе в карман, а пояс оставил, повесил на перила и вышел... Те так с открытыми ртами и остались... А я с пистолетом в кармане думаю: «Теперь дело дрянь, мне нужно дойти до дому, а если меня кто-то остановит, то сразу нужно стрелять и убить его». И я так шел по этим темным улицам, меня никто не остановил, и я дошел до дому. Водрузился дома у родителей...
    А графа Келлера я больше не видел. Он был очень гордый человек. Немцы его хотели освободить. Потому что там была немецкая оккупация официально. И эти немцы предложили Келлеру, что мы вас вывезем. Но ему сказали, что он должен отдать свое оружие... а у графа Келлера была шашка, личный подарок государя с надписью... а он говорит: я ее ни за какие коврижки не отдам... а немцы говорили, что вы должны отдать вашу шашку как эмблему... мы вас тогда вывезем... но он не отдал шашки, и его расстреляли... правда, не немцы, а позднее петлюровцы⁶. А потом Кирилл через бывшее украинское правительство вошел в контакт с немцами... и готовилась отправка, собирались что-то делать с русскими добровольцами, которые были в Киеве, и петлюровцы сказали, что всех добровольцев перевозят в музей⁷, - был большой музей в Киеве, - и там нас собирались регистрировать или что-то такое... Пошли все в музей, только некоторые, которые были похитрее, решили в музей не переть, потому что немножко все это было подозрительно, но мы, конечно, в музей ни в какой не пошли, сидели себе преспокойно дома и ждали, что будет... А тем, которые пошли в музей, устроили взрыв... Музей был под такой стеклянной крышей, и была масса раненных стеклами, которые посыпались сверху... В это время узнали, что готовится эшелон и что немцы вывозят оставшихся добровольцев... куда-то в Европу. И нам надо было туда попасть обязательно. Вообще, отношения между немцами и петлюровцами были мирные. Немцы не интересовались внутренней политикой Украины. Но петлюровцы должны были считаться с немцами, которые считались официальными хозяевами на Украине. Россия уже перестала воевать, подписала брестский позорный договор, мы, так сказать, вышли из игры. Нам удалось попасть в этот немецкий эшелон. Папа провожал нас с Кириллом.


    ПРИМЕЧАНИЯ
    ¹ К.В.Киселевский (1897?-1974) был выпущен из Пажеского корпуса в гвардейскую конную артиллерию, участвовал в гражданской войне, эмигрировал во Францию, в 1939-1941 годах служил во французской армии, ранен в боях у Дюнкерка, капитан, кавалер ордена Почетного легиона.
    ² Скоропадский Павел Петрович (1873-1945) – выпускник Пажеского корпуса, генерал-лейтенант, с 29 апреля 1918 г. гетман Украины, глава пронемецкой «Украинской державы».
    ³ Петлюра Семен Васильевич (1879-1926) – член Украинской директории и «головной атаман» (командующий войсками) Украинской народной республики.
    ⁴ Келлер Федор Артурович (1857-1918) – граф, генерал от кавалерии, герой русско-японской и Первой мировой войн, организатор и фактический глава малочисленных добровольческих дружин, отстраненный подозрительным и ревнивым к чужой славе гетманом от командования, но перед самым крахом режима снова возглавивший их по настоянию Скоропадского. Его офицеры, юнкера, кадеты, студенты, скауты и гимназисты (их было всего несколько сотен) и защищали, в сущности, город от петлюровцев (некоторые источники определяют их численность в пятнадцать тысяч человек). Гетманской крохотной (не более полутора тысяч штыков и сабель) армией, поддерживавшей добровольцев, с 19 ноября командовал сорокашестилетний генерал-лейтенант князь А.Н.Долгоруков (в булгаковском романе Белоруков), тоже паж, кавалерист и гвардеец, который, заметим, не бежал в Германию, а скрылся, добрался до армии Юденича и до конца участвовал в гражданской войне, потом жил во Франции, умер в Марокко.
    ⁵ Келлер был арестован петлюровцами в келье Михайловского монастыря.
    ⁶ По некоторым данным, Келлера и двух его адъютантов, полковников А.А.Пантелеева и Иванова, петлюровцы расстреляли при переводе из одной тюрьмы в другую на Софийской площади в ночь с 20 на 21 декабря 1918 г.
    ⁷ Имеется в виду Педагогический музей.

Лидеры Директории в зеркале истории.

Из снов о Диком Поле.