Знаменитый роман М.А.Булгакова «Белая гвардия» продолжает оставаться одной из самых читаемых русских книг и главным историческим повествованием о трагедии гетман-ского Киева в декабре 1918 года. Постоянно появляющиеся мемуары и документы лишь подтвер-ждают удивительную достоверность художественных образов булгаковской прозы. Наверно, это происходит потому, что автор книги – очевидец, участник событий, позднее собравший множество фактов и устных рассказов, целую библиотеку книг, вырезок, полевых карт. Но важно и обогащение реального исто-рического контекста «Белой гвардии», его непрерывная проверка и уточнение новыми документами, и в том числе полученными из архивов русской эмиграции. Благо, существуют и лишь сегодня публикуются интереснейшие повествования современников, каждый из которых мог быть персонажем «Белой гвардии», а иногда и становился таковым, как левоэсеровский боевик и писатель В.Б.Шкловский – булгаковский Шполянский, автор написанной в берлинской эмиграции мемуарной книги «Сентиментальное путешествие», известной Булгакову.

    Мы привыкли называть первый роман Михаила Булгакова «Белая гвардия» автобиографическим, и все же это историческая книга, написанная по всем правилам жанра, на основе документов, воспоминаний, книг, газетных и журнальных статей, даже полевых карт. И в то же время художественный мир романа не равен историческому очерку, а герои его весьма далеки от своих прототипов. Турбины – не Булгаковы. Писатель сумел отойти от трагического узла киевских событий на исторический выстрел, увидеть себя, близких, друзей как бы со стороны, как действующих лиц трагедии (которая иногда переходит в комедию и лирическую драму чеховской школы), озаренных багровым отсветом гражданской войны.
    Особенность жанра исторического романа в том, что непрерывно появляются новые документы, уточняющие картину событий конца 1918 года. Роман они изменить не могут, но важны для понимания авторских мыслей. Мемуары Л.С.Карума, Ю.К.Мейера, Т.Н.Лаппа-Кисельгоф существенно обогатили исторический контекст «Белой гвардии», многое добавили к реальному комментарию романа.
    И вот новый любопытный, важный для творческой истории «Белой гвардии» документ – воспоминания княгини Е.М.Кантакузин, графини Сперанской. Сын ее Гиша (Георгий Павлович, 1881-?) окончил Императорский Александровский лицей, служил в гвардии, затем был офицером 3-го гусарского Елисаветградского полка, после бегства из Петербурга попал в дружину гетмана, и потому княгиня так напряженно следила за всеми трагическими событиями гражданской войны на Украине и подробно записывала все новости и слухи. Ее мемуары, написанные в эмиграции по-немецки, помогают нам лучше понять многое в романе Булгакова «Белая гвардия» и в запутанных событиях тех лет.


2. ПОСЛЕДНИЙ БОЙ НАЙ-ТУРСА
Рассказывает Николка Турбин

    Теперь у нас есть счастливая возможность увидеть киевские трагические события глазами простодушного юнкера Николки Турбина. Перед самым крахом в родной город Булгакова приехал и поступил в гетманский конвой бежавший от большевиков юный петербуржец, студент-юрист, а затем юнкер Михайловского артиллерийского училища Владимир Васильевич Киселевский (1898?-1983). Его самого и его историю Булгаков не знал, но личность студента-юнкера из хорошей семьи угадал замечательно.
    А тот не остался в долгу и как-то весело и бесшабашно, с милыми интонациями «золотой» дворянской молодежи рассказал свою версию описанных в «Белой гвардии» событий, особенно историю последнего боя горстки добровольцев, возглавляемых выдающимся кавалерийским командиром Ф.А.Келлером, столь многое передавшим героическому булгаковскому Най-Турсу, печальному рыцарю безнадежного «белого дела». Здесь все интересно и узнаваемо – вплоть до истории с пистолетом (уж не най-турсов ли это «кольт»?) и наивного пропагандистского плаката, цитируемого и в «Белой гвардии». Хорош и выразившийся в воспоминаниях непосредственный, открытый характер русского мальчика с винтовкой: мы лучше узнаем после их прочтения реальных белогвардейцев и понимаем, вслед за Булгаковым, почему белая гвардия проиграла.
    Трагический бег белых забросил В.В.Киселевского в эмиграцию. Сегодня мемуары чудом выжившего в кровавой русской «кутерьме» (любимое булгаковское словцо) юнкера возвращаются к читателю. После них хочется перечитать «Белую гвардию», что-то новое открывается в вечно молодой книге Булгакова.