СЕРГЕЕВ. Добрый вечер, уважаемые друзья! (Аплодисменты). Разрешите ваши аплодисменты считать пожеланием тут же Коногонку и закончить. (Смех, аплодисменты).
    Итак, Коногонка… Вы помните, чему она посвящена и ради чего мы здесь сегодня с вами набрались… собрались. Наш фестиваль в целом посвящен наличию у спонсоров денег. (Аплодисменты). С удовлетворением отмечаем, что вот уже третий день мы празднуем 32-е мая. Чтобы этот лишний день пропал не зря, мы решили посвятить его правдивым легендам и лживым песням так или иначе связанным с жизнью и путешествиями барона Карла Иеронима фон Мюнхгаузена.
    Барону, как и всем нам, катастрофически не хватало времени. Оно, как известно, течет, а он не любит сырости. Поэтому придумал свой календарь, названия месяцев в котором больше соответствовали бы действительности: язварь, невраль, кошмарт, сопрель, сымай, наплюнь, пилюль, серпень, молотень, дождябрь, кряхтябрь, наёбрь, добабрь. И ввел два дополнительные месяца, для спонсоров – дофигабрь, для членов жюри – отвинтабрь. (Аплодисменты).

    За свою долгую жизнь и еще более долгие путешествия барон несколько раз побывал в Донбассе, о чем свидетельствуют черные и бурые отметки на его трусах. Причем, черные – это антрацит, а бурые – не обязательно бурый уголь. Вот такая у барона была бурная жизнь. Но прожил он ее – как смычком по нотам.
    Вот перевод этих нот с немецкого мы предлагаем вашему вниманию – «Баллада о Мюнхгаузене-фоне и об Артеме в бетоне».
КОРОЛЬ. Как будем петь, хором?
СЕРГЕЕВ. Ротом.
КОРОЛЬ. Песня старинная, шахтерская, немецкая…
СЕРГЕЕВ. Захватническая.

    СЕРГЕЕВ. А сейчас мы считаем своим долгом – как два потомка барона Мюнхгаузена – ознакомить вас с типовым распорядком его рабочего дня.
    КОРОЛЬ. Как всякий немец, барон Мюнхгаузен имел рабочий день, повторяющийся периодически. Итак:
            6.30. – подъем первых петухов.
            7.00. – техосмотр лошади, ремонт рыцарей и смазка их печального образа.
            7.40. – вынос фамильной параши.
            8.00. – вывод экономки из кризиса.
            8.10. – водные процедуры: купание красного коня в марганцовке.
            9.00. – завтрак барона: газетная утка на вертеле, сладкие конские каштаны, чашечка ай-петри.
            9.30. – подвиги барона: подвиг Матроскина, битва с гидроэлектростанцией, воскрешение из пепла пачки «Camel», стрелка с Соловьем-Разбойником и Страусом-Затейником.
            13.00. – званый обед у Людоеда. (Не забыть захватить Люду.)
            14.00. – тихий час: посещение кладбища, окучивание кучами генеалогического дерева, прополка скорняков.
            16.00. – забавы барона: выбивание правильных предсказаний у Нострадамуса, подключение тетерева к току, игра на скрипке конским хвостом.
            19.00. – ужин при свечах у проктолога.
            19.30. – охота на ведьм. На остальных неохота.
            21.00. – выгон дамы на балкон для прослушивания серенады.
            21.10. – уборка балкона.
            21.20. – индивиду альное занятие денег.
            22.00. – планирование семьи.
            22.30. – лягание с лошадью в постель.
            23.00. – отбой сну.
    СЕРГЕЕВ. Но не только этим жил и был известен наш уважаемый барон. Он часто приглашал к себе в замок разных людей и женщин. Двух из этих женщин мы сейчас послушаем – две Натальи.
    ЛЕБЕДЬ и ЛУКЬЯНЕНКО. (Поют).

    СЕРГЕЕВ. Тяжелая жизнь была у Мюнхгаузена. Спать практически было некогда. Он часто задавался разными вопросами. И один из этих вопросов: есть ли в зале Алексей Бешуля? Я попрошу его выйти на сцену после короткой исторической справки. Запись из дневников барона Мюнхгаузена: «Второе путешествие на Донбасс».
    «Однажды в своем поместье в Баварии я вышел на балкон, чтобы проветрить камзол после утреннего туалета. Внезапно налетел ветер перемен и унес камзол, который я так и не успел покинуть. Пересаживаться на ядро было поздно, да и больно, и я отдался на волю стихии…
    Долго летел… По тому, что пошел снег, я понял, что наступила зима. По тому, что снег черный, стало ясно, что я уже в Донбассе.
    За время долгого полета мой камзол естественным образом отяжелел, и я совершил посадку по нужде. Первое, что бросилось в глаза, это угольная пыль. Было больно смотреть.
    Население Донбасса составляют в основном представители пяти национальностей. Помимо пятой национальности, здесь также проживают украинцы, новые украинцы, хохлы и афро-украинцы, т.е. шахтеры.
    Нужно сказать, что шахтерская терминология прочно вошла в местный лексикон. Повсюду слышался риторический вопрос: «А на гора мне все это надо!»

    Потом я услышал грустное пение. Так съехавшиеся барды радостно проводили свой фестиваль. Проводив фестиваль, они с облегчением вздохнули и выдохнули. Тут же захотелось закусить. С трудом проглотил банку шпрот, поскольку консервного ножа не было, и меня понесло. Понесло к организаторам фестиваля.
    Должен отметить, что народ подобрался опытный: Гефтер всей Украины, сэр Геев, король Александр, князь Долго-в-руки и Сергей Куча-ума. Меня особенно поразила организация досуга. Потому что после суга уже ни с кем нельзя было разговаривать.
    Неприятный осадок оставила только встреча с Борисом Семеновичем Владимирским. Когда в 7 утра я попытался узнать, как мэтр относится к творчеству немецкого барда Розенбаума, он меня послал. А впрочем, мне уже все равно надо было возвращаться с первым залпом игристого салюта…»
    На этом запись обрывается. Но она послужила поводом для написания песни – своеобразного исследования истории русского мата, которую я попрошу изложить Алексея Бешулю.
    КОРОЛЬ. А его нет.
    СЕРГЕЕВ. По-видимому, Бешуля до сих пор консультируется с Борисом Владимирским по поводу некоторых тонкостей этого предмета... А мы продолжаем наши экскурсы в биографические ракурсы барона Мюнхгаузена. Есть ли в зале Саша Яковенко из Харькова? Немедленно пусть покинет зал и выйдет на сцену!
    ЯКОВЕНКО. (Поет).

    СЕРГЕЕВ. Очень интересно было бы услышать о тех наставлениях, которые барон фон Мюнхгаузен давал рыцарям, не одну плеяду которых воспитал он в своем замке в подвале.
    КОРОЛЬ. Помня о том, что на ошибках учатся, а после ошибок лечатся, барон Мюнхгаузен оставил нам моральный кодекс рыцаря, которому, естественно, должен следовать каждый мужчина, выросший в подвале.

    СЕРГЕЕВ. Когда барон приехал в Москву, он был поражен тем, что увидел. И не мог не пригласить в свой замок московского гостя – Андрея Анпилова, который поделится своими впечатлениями о встречах с этим великим человеком.
    АНПИЛОВ. (Читает).

    СЕРГЕЕВ. Барон Мюнхгаузен очень много путешествовал. Одних морских путешествий было этак семь-восемь. И однажды, доплыв до берегов Америки, он в конце концов понял, что значит статус кво. Статус кво на самом деле означает положение индейской женщины в Америке: стату сво.
    А вот Лилия Минаева, которая встретилась там с Мюнхгаузеном, расскажет о своем видении этого кво у барона.
    МИНАЕВА. Здесь мужчины пели женские песни, а я буду петь наоборот – от имени мужчин.

    СЕРГЕЕВ. А вот когда барон Мюнхгаузен постарел, то, учитывая количество его морских путешествий, ему было присвоено звание адмирала. Его стали часто приглашать на свадьбы свадебным адмиралом.
    КОРОЛЬ. Из записок барона Мюнхгаузена тех лет:
    «Дорогие новобранцы! Вы слышите скрип уключин? Не слышите? Значит, скрип еще не уключин. Включите скрип!..»
    СЕРГЕЕВ. Но благодарное потомство помнит, где бывал барон Мюнхгаузен, и всегда готово поделиться с представителями старшего поколения своим знанием. Например, Андрей Коваль из Винницы.
    КОВАЛЬ. Лирическая песня из позднего творчества Карла Иеронима…

    СЕРГЕЕВ. Тольк о что мы получили телеграмму о том, что Алексей Бешуля наконец-то оказался в зале.
    БЕШУЛЯ. Знаете, я очень тяжело и долго вспоминал, что я вам хотел сказать…

    СЕРГЕЕВ. Но это не единственное, что изучал Мюнхгаузен во время пребывания в России. Об этом поведает Владимир Васильев.
    ВАСИЛЬЕВ. Я спою песню, которую барон Мюнхгаузен выучил в городе Москве, ему спел ее Александр фон Левин. Слова этой песни очень простые – я думаю, вы очень легко их запомните.

    На творческих мастерских мы много говорили о духовности, о жанре и т.д. и т.п. И вот я спою песню, которая называется «Посвящение Петровскому гульбарию». В Москве, на Петровке, 26 есть такой бард-кабак – суровое довольно заведение…

    СЕРГЕЕВ. Но барон Мюнхгаузен интересовался не только рок-н-ролом. Он интересовался жизнью. Жизнью алкоголиков. И настолько успешно, что должен был как минимум дважды умереть от цирроза печени. Этот аспект я попросил бы осветить Михаила Барановского.
    БАРАНОВСКИЙ. Истинная правдивая история.

    СЕРГЕЕВ. Не мог остаться равнодушным барон и к деятельности переводчиков.
    КАДЕНКО. Оказывается, потомком барона Мюнхгаузена был барон фон Каппель, который в какое-то время воевал не только с Чапаевым, но и с Семеном Михайловичем Буденным. И вот в архивах барона фон Каппеля отыскалась песня, которую наверняка все мы знаем, однако текст у нее другой…

    СЕРГЕЕВ. Барон фон Мюнхгаузен знал не только фон Каппеля. Он с интересом и возмущением узнал о том, что существует еще один фон. Когда из газет стало известно, что у фона Чернобыля он выше нормы, барон обиделся и сказал: «А вы мой фон мерили?» Позвал знакомую графиню с Владимиром Новиковым, и тот ему в утеху и в усладу исполнил несколько песен…
    НОВИКОВ. От одной дамы я узнал, что на нескольких сайтах песня «Графиня, мне приснились ваши зубы…» числится как народная. На одном сайте написано так: музыка Союза композиторов, слова – Союза писателей.Когда я стал объяснять, что музыку написал Валерий Сергеев, а стихи – Дмитрий Кимельфельд, эта дама, бальзаковских лет, сказала: «Господи, я была маленькой, когда мои родители пели эту песню. Он что, еще живой?» А другая дама сказала: «Боже, как они его сюда довезут…» Итак, ремикс…

    СЕРГЕЕВ. А вот Григорий Слободянюк имеет другие воспоминания об этой графине…

    СЛОБОДЯНЮК. К сожалению, сейчас в зале нет нашего дорогого друга Владимира Ланцберга – он устал, вы его утомили… Я спою переклад на нашу державну мову его очень хорошей песни.
    Цитата:

    А вот перевод:

    СЕРГЕЕВ. А что произошло дальше – расскажет потомок барона Мюнхгаузена Александр Король.
    КОРОЛЬ.

    СЕРГЕЕВ. Однажды барон Мюнхгаузен по приглашению Сергея Кучмы поехал в Запорожье. Барон в Запорожье прибыл, а Кучма так и не пришел. В себя. А поскольку барон картавил, он тут же сказал: «Ну, ты и байда». Вот с песней о Байде выступит сейчас Владимир Скобцов.
    СКОБЦОВ. Это все совершенная правда.

    Барон Мюнхгаузен очень любил переводы. И он пришел к выводу, что самым соловьиным языком является все-таки украинский. И многие поэзии, написанные на иностранных языках, в оригинале звучат недостаточно певуче…

    АВЦЕН. Может быть, мало кто знает, но, будучи в Донецке, барон Мюнхгаузен оставил томик своей книги, где весьма разнообразно представлены мотивы пьянства и секса…

    ГЕФТЕР. У барона Мюнхгаузена были проблемы с языком. Но петь он любил, и пел так, как слышал.

    СЕРГЕЕВ. Уважаемые дамы и господа! В этот ранний утренний час мы хотим сказать вам: «С добрым утром! 32-е мая наступает опять…»