| ВИНОГРАД
Не знаю, кому как, а мне судьба отмерила точные порции счастья и несчастья. Возможно, и
есть постоянно счастливые или несчастные люди, но в моей жизни «черное» и «белое» чередовались с завидной регулярностью.
Невозможно рассказать обо всем, расскажу о немногом.
Началось все уже в детстве. Помню наш маленький городок с японскими домами под переделанными
на русский лад крышами, с изредка встречающимися «японскими садиками», заросшими и уже неухоженными. Помню тисс, на
котором мы строили шалаши и ели слизистую безвкусную ягоду, дом, в котором мы жили, с высоченным потолком и печкой,
ненасытно пожирающей тонны угля.
Наша улица была тихой и упиралась в сопку. Зимой мы катались с нее на санках, на огромной
скорости объезжая кучи золы, насыпанной на снегу. Летом - по этой сопке уходили в лес и приносили ведрами никому не
нужную кислую ягоду, которую мама скармливала курам.
Однажды все серые дома нашей улицы украсили металлическими ярко-красными щитами. Нашему
дому достался щит с надписью «Чистота - залог здоровья - без полного здоровья немыслимо полное счастье!»
Прошло тридцать лет, а эта надпись, как заноза, до сих пор сидит в моей памяти.
Да, в нашем доме была чистота. Когда я просыпалась утром, дома уже никого не было, и
первым делом меня охватывало ощущение тепла, уюта и чистоты. Моя хлопотливая мама перед работой успевала сделать все.
А потом мы с отцом оставались одни. Больная мама очередной раз уезжала в далекие города, безрезультатно пытаясь
добиться операции. Мы с отцом хозяйничали по-своему. Сразу на полу появлялся брезент - от пыли, - как говорил отец,
печка начинала дымить, было постоянно холодно, и ели мы подгоревший густой суп. Папа, подняв крышку кастрюли, смущенно
говорил: «Ну что ж, получился кулеш, подпрыгивай и ешь...» Маме тоже «помогло» несчастье. В незнакомом городе, на
вокзале, ей стало плохо. Ее увезли на «скорой помощи» с прободением язвы и без очереди прооперировали...
В годы моего детства в нашей местности почему-то ничего не росло. Это сейчас успешно растут овощи - длинные, до
горизонта, рядки совхозных полей покрыты полиэтиленовыми книжечками-парничками. А в то время мы покупали здоровенные
круги-брикеты сухого спрессованного лука и картошки с неприятным сладковатым привкусом. Мы, дети, даже не представляли,
как растут вишни или груши. Когда кто-то приезжал с материка, нас угощали дольками мелко нарезанного яблока. А
виноград... Виноград был моей тайной мечтой. Часто смотрела я открытки с баснями Крылова, подаренными мне на День
рождения, и сочувствовала лисе.
Впервые виноград я увидела, когда мама взяла меня в командировку в областной город. Город показался мне огромным.
Особенно поразила меня гипсовая ваза у магазина с росшими в ней садовыми цветами, которые никто не рвал. Эти чахлые
цветы были прекрасны.
На обратном пути, в поезде, напротив нас сидела женщина. Бережно на коленях она держала бидон. Она разговорилась с
мамой. Из разговора я поняла, что женщина едет долго и трудно с «материка», а в бидоне везет своим детям виноград.
Когда она открыла крышку бидона, я увидела не кисти, которые представляла, а отдельные ягодки, наполнявшие бидон.
Вероятно, ей так удобнее было везти виноград. Ягоды были желто-зеленые, прозрачно-дымчатые. И у меня, помимо воли,
вырвалось: «Тетенька, дайте, пожалуйста, попробовать», и тут же мне стало стыдно. Женщина закрыла крышку бидона и
сказала: «Нехорошо, девочка»... Помню, что мне стало жарко.
Виноград я поела, когда мне было девять лет. Мы ехали в поезде много душных, но таких прекрасных и интересных дней.
Папа на одной из остановок купил огромную кучу винограда, и я сразу его съела.
После этого я уже не могу есть виноград.
Прошли годы, я окончила институт на юге страны и снова вернулась в свою родную глушь. Много лет работала, обзавелась
своей семьей, и мой сын уже не удивлялся яблокам, как я в детстве. Их привозили к нам отовсюду: с Украины, Средней Азии,
Молдавии, Венгрии, Китая, завернутые в пергамент, в рисовых опилках, красные и отборные...
Но виноград по-прежнему и для него оставался чудом.
Часто в юности я задавала себе вопрос: «Почему мои родители, ненадолго, временно приехавшие на «край света», так и
остались здесь на всю жизнь?» «Длинного рубля» у них никогда не было, а если и появлялись деньги, то все они уходили
в поездки на запад и на однообразное питание... Позже я стала понимать их. Меня, как и их, постепенно засасывала
какая-то трясина, полусонная, медленно текущая жизнь... Привязывали к себе буреломные леса с лопухами выше
человеческого роста, легкость общения с незнакомыми людьми и почти родственные отношения с друзьями. Возможность
часами разговаривать ни о чем и в долгие отпуска, не задумываясь, тратить деньги.
И никогда бы мне не уехать, если бы не заболел сын. Заболел странной и коварной болезнью, при которой все сладкое
становится ядом... И вот сейчас я снова в теплом и красивом городе, где магазины и базары завалены всевозможными
фруктами, а наш пятиэтажный дом до крыши завит виноградом.
Виноград дразнит, заглядывает в окна, синие тугие гроздья постепенно вянут, сжимаются и осенью облетают вместе с
листьями.
Но ни я, ни мой сын никогда не срываем их...
|
ДОНЕЦКИЙ ПРОЕКТ
