Интеллектуально-художественный журнал 'Дикое поле. Донецкий проект' ДОНЕЦКИЙ ПРОЕКТ Не Украина и не Русь -
Боюсь, Донбасс, тебя - боюсь...

ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНО-ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ ЖУРНАЛ "ДИКОЕ ПОЛЕ. ДОНЕЦКИЙ ПРОЕКТ"

Поле духовных поисков и находок. Стихи и проза. Критика и метакритика. Обзоры и погружения. Рефлексии и медитации. Хроника. Архив. Галерея. Интер-контакты. Поэтическая рулетка. Приколы. Письма. Комментарии. Дневник филолога.

Сегодня суббота, 14 декабр¤, 2024 год

Жизнь прожить - не поле перейти
Главная | Добавить в избранное | Сделать стартовой | Статистика журнала

ПОЛЕ
Выпуски журнала
Литературный каталог
Заметки современника
Референдум
Библиотека
Поле

ПОИСКИ
Быстрый поиск

Расширенный поиск
Структура
Авторы
Герои
География
Поиски

НАХОДКИ
Авторы проекта
Кто рядом
Афиша
Яндекс цитирования



    ЗАМЕТКИ СОВРЕМЕННИКА

Александр Кораблев



Написать письмо автору

Персональная страница в интернете


2006-02-25 / Посещение: 10097 / Коментарии: 14
Постоянный адрес заметки
Распечатать страницу

СТАТУС РОДНОГО ЯЗЫКА

СТАТУС РОДНОГО ЯЗЫКА

Чем меньше понимаешь, что на самом деле происходит в стране, тем больше начинаешь понимать, почему Платон считал, что управлять государством должен философ. Не потому, что у него обязательно должна быть своя философская система или концепция социального развития. Думается, мысль эта проще и глубже: управлять государством должны люди, которые понимают действительный смысл и последствия своих решений.
Правда, в демократических государствах принято апеллировать к воле народа. И хотя любой политик, даже не будучи философом, вполне сознает условность понятия «демократия» и управляемость «народной воли», он вынужден считаться с тем, что П.Сорокин называл «социальными инстинктами».
Формула «Хлеба и зрелищ!» не зря стала расхожей: она четко и внятно указывает на двоякость социальных требований – человеческое общество нуждается не только в материальных условиях, но и в нематериальных. Порядок в обществе обеспечивается удовлетворением первоосновных социальных инстинктов. Отсюда исключительная важность государственной идеологии, которая призвана притупить остроту инстинктивных проявлений, а главное – убедить народ, что он сыт и свободен, и только когда аргументы оказываются слабее инстинктов, люди выходят на площади.
Если полагать социальные инстинкты естественными проявлениями социального организма, то отношение к ним государства – как управляющей части социума к управляемой – может быть, обобщенно говоря, трех типов:
1) противоестественное – когда государство эти инстинкты подавляет;
2) естественное – когда стремится их удовлетворить;
3) сверхъестественное – когда пытается их преобразовать.
Социальный прогресс, который является главным обещанием предвыборных кампаний, предполагает превращение государства из «аппарата насилия» в аппарат управления и преобразования. И хотя в реальной политике государственные решения во многом предопределяются векторами частных интересов, всегда есть причины надеяться, что некий прогресс действительно происходит или произойдет, - пока народонаселение небезразлично к тому, что с ним делается, пока выражается инстинктивная реакция граждан в виде демонстраций, митингов и т.д.
Один из самых сильных социальных инстинктов, если не самый сильный, - быть собой, т.е. соответствовать своей сущности. Отсюда – особое, иррациональное отношение к родному языку – ведь это первичное оформление своей самости. Если бы язык был чем-то внешним по отношению к человеку, то трудно было бы объяснить остроту и решительность выступлений в его защиту. Именно природой языка, не сводимой к рациональности и системности, предопределена необычная и труднообъяснимая эмоциональность в дискуссиях о статусе языка: язык в своей основе и сути – иррационален и онтологичен, это не только средство коммуникации, это форма человеческого бытия.
Об этом давно говорят философы и лингвисты; это чувствуют и сами носители языка. Онтология языка – едва ли не главная тема философии ХХ века. Но складывается впечатление, что существует категория людей, которая этого не знает, не понимает и не чувствует. К великому сожалению, это как раз те люди, которые принимают государственные решения о судьбе языка.
Стало быть, суть языковой проблемы заключается в том, чтобы законы о языке были сообразны его природе. Поэтому для адекватного ее разрешения необходимо, чтобы законодатели, как минимум, осознали ее серьезность.
Языковая ситуация, сложившаяся в Украине, непроста, хотя и сложной ее не назовешь. Схематично она выглядит так:
- в стране реально существует два основных языка;
- носителей этих языков приблизительно поровну;
- один из этих языков объявлен государственным, т.е. общим и обязательным для всех;
- другой язык вытесняется из всех государственных и даже негосударственных сфер.
Окончательный итог такой языковой политики еще впереди, а пока – война языков, усугубляющая ментальный раскол страны, который, если этому не противодействовать, не замедлит стать и политическим.
Как ни парадоксально, эта подрывная деятельность внутри государства мотивирована как раз обратными намерениями: сделать Украину по-настоящему единой. Еще парадоксальнее объяснение, почему это нужно: оказывается, потому, что Украина – уже едина, что это однородное, «унитарное» государство. Уверенность, с которой произносится это утверждение, остается, по сути, его единственным обоснованием.
Если, вопреки фактам и здравому смыслу, продолжать утверждать, что в границах Украины проживает некая единая «украинская нация», у которой единая вера, единая культура, единая история, а также одни на всех традиции, ориентиры, устремления, то как быть с двуязычием, которое с раздражающей очевидностью это опровергает?
Ответ, который приходится слышать, обескураживающе прост: двуязычие – временное, преходящее явление; при твердой и последовательной политике через два-три поколения соотношение языков существенно изменится, и страсти улягутся сами собой.
Кроме этой, вполне ясной, хотя и циничной, аргументации, у сторонников языковой экспансии есть и другие аргументы, более моральные. И хотя на каждый из них у оппонентов находится контрдовод, кто же слушает оппонентов?

Онтологический аргумент. Язык – это «душа народа», корень его духовности; стало быть, существует прямая зависимость между развитием украинского языка и развитием украинской нации.
Оппоненты, вполне соглашаясь с этим доводом, лишь уточняют: да, это так, но это верно и для других языков, в том числе и для русского; и каждый народ, которому дорога его идентичность, будет отстаивать свой язык как самого себя.

Исторический аргумент. Поскольку украинский язык был унижен и ослаблен за годы насильственной русификации, то для восстановления исторической справедливости необходима соответствующая контрмера – украинизация.
Оппоненты, если и соглашаются с фактом русификации, то, опять же, уточняют: в сущности, она не была насильственной, был не запрет, а соблазн – соблазн другого языка, и этому соблазну многие поддались, в том числе и литераторы, для которых с переходом на русский язык открывались значительно более широкие перспективы. Однако, как бы там ни было, украинизация ничем не лучше русификации; и если русификация – социальное зло, то отвечать злом на зло – значит умножать его, а не искоренять.

Идеологический аргумент. Язык является мощным и естественным объединяющим фактором; и национальная идея, избранная для консолидации разновекторных политических сил, должна быть оформлена в национальном языке.
На это утверждение находятся несколько возражений:
во-первых, национальная идея в полиэтническом и разнонациональном государстве неизбежно порождает конфликтную ситуацию;
во-вторых, национальные идеи были реальными вдохновителями и объединителями в эпоху формирования наций, но в современных условиях более эффективными объединяющими стимулами считаются социальные и экономические;
в-третьих, история показывает, что при силовом воплощении какой-либо идеи формируется тоталитарное государство.

Прагматический аргумент. Предоставление языкам равных социальных возможностей губительно для украинского языка: свободной конкуренции он не выдержит. Поэтому для украинского языка нужно создать льготные условия, а для русского, наоборот, затрудненные.
На этот аргумент труднее всего возразить, не впадая в некорректность. (Если русский язык действительно «великий и могучий», зачем у людей отнимать их «надежду и опору»?) Проще согласиться: да, слабому надо помогать. Но с оговоркой: не за счет ослабления сильного.

Есть и другие аргументы, но и перечисленных достаточно, чтобы понять: межъязыковой диалог в сложившейся ситуации невозможен. Значит, приходится искать политическое решение, имея в виду, что политика – искусство компромисса.
Утверждение второго государственного языка, по образцу некоторых демократических государств, могло бы стать реальным началом государственного межнационального объединения, а заодно послужило бы доказательством, что Украина – тоже демократическое государство. Но, по-видимому, Украина и впредь будет доказывать обратное.
Мировая общественность негодует, когда проявляется расовая или этническая дискриминация: люди опасаются рецидива фашизма. Но языковая дискриминация – того же рода, только более утонченная, иезуитская форма, вынуждающая наиболее слабые и безответственные натуры изменять себе, поддаваясь внешним обстоятельствам.
Когда русский человек, живущий в Украине, слышит слова президента: «Моя нація», то он оказывается в легком замешательстве: причислен ли он к этому сообществу? Даже если он и не стремится к такой чести. Референты и политологи разъясняют, что имеется в виду некая новая историческая общность: мол, всякий, живущий в Украине, независимо от языка и крови, является украинцем. Но вопрос от этого только еще более затемняется.
Итак, зачем русским украинцам государственный язык? Пусть бы ведал особо важными делами украинский – как когда-то церковно-славянский, а в западных странах – латынь. Велика гордость – государственный язык! Отчужденный от личности, выхолощенный и обездушенный. Зачем родной речи еще и такое испытание, разве других мало?
Чтобы отвечать на подобные вопросы, нужно жить в Украине. Требование русскими украинцами второго государственного языка – не блажь и не прихоть; это защитная реакция социального организма; это не нарушение Конституции, а требование ее выполнять.
Логика конституционных положений прозрачна: русский язык уступает украинскому должность государственного, а тот, со своей стороны, берет на себя государственные обязательства оберегать и никоим образом не ущемлять права негосударственных языков. Необходимость пересмотреть эту договоренность возникла лишь после того, когда обязательства государственного языка стали планомерно и целенаправленно не выполняться.
Два государственных языка – это было бы слишком простое решение проблемы. В нашем государстве так решать проблемы не принято. Но возможен компромиссный вариант: дополнительная юридическая защита негосударственных языков, а для этого – введение в правовое поле понятия «родной язык».
Государственный чиновник может ничего не знать об онтологических глубинах языка; он может не подозревать, чем оборачиваются игры с бытием. Да этого и не нужно. Главное другое: он будет знать, что статус родного языка делает язык неприкосновенным – более неприкосновенным, чем депутат парламента или сам президент.
Родной язык должен быть отделен от государства, как церковь, - тем более, что он и есть наша внутренняя церковь – наше «мистическое тело».
И если мы хотим действительного единства, то в украинских условиях оно возможно только как языковое двуединство. Для народов, верующих в изначальность Слова, словесное родство надежней и возвышенней, чем даже кровное родство, ибо, как сказал поэт:

Родство по слову – порождает слово.
Родство по крови – порождает кровь.

Сентябрь 2005 г., Киев

ПРЕДЫДУЩИЕ 10 ЗАМЕТОК АВТОРА
  1. 2014-06-01 ТЕ, ЧТО У ЗЕРКАЛА
  2. 2014-06-01 ТЕ, ЧТО У КРАЯ
  3. 2014-06-01 РУССКИЕ НЕРУССКИЕ
  4. 2014-06-01 ЕВРОПЕЙСКИЕ ЦЕННОСТИ И СЛАВЯНСКИЙ СОЮЗ
  5. 2007-06-22 О ЦЕЛОСТНОМ МИРОВОЗЗРЕНИИ
  6. 2006-10-12 ШКОЛА УКРАИНСКОЙ ДЕМОКРАТИИ: ЭКЗАМЕН ПО РУССКОМУ ЯЗЫКУ
  7. 2006-07-14 СЛАВЯНСКАЯ ИДЕЯ
  8. 2006-02-25 МЕЖДУ КУЛЬТУРОЙ И ЦИВИЛИЗАЦИЕЙ
  9. 2006-02-25 РИТОРИКА И МИФОПОЭТИКА УКРАИНСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ
КОММЕНТАРИИ
Если Вы добавили коментарий, но он не отобразился, то нажмите F5 (обновить станицу).

2006-08-01 19:49:14
Николай
Украина, Город
Мне интересно, как уважаемые авторы "Дикого поля" практически, а не теоретически видят "Славянское единство"? Ведь оно не возможно просто лишь на ментальном, культурном уровне... Помимо мысли есть банальное, а не литературное пространство (с реальными границами, ландшафтом и шелестом купюр). Есть политики, в конце концов, которым не до теоретсвования.

2006-06-03 13:26:29
АК
Донецк
Тарасу.

Стало быть, всякий, не знающий украинский язык, - инвалид? В чем же его ущербность, неполноценность? Свойство каждого языка - быть самодостаточным, давать человеку все, что необходимо для жизни. Знать два языка - конечно, лучше, чем знать один. Но первый язык - родной - не должен подменяться вторым. Если бы эта подмена не касалась именно сути человеческой, она не была бы столь болезненной.

2006-05-24 00:55:44
Taras Manolov
Lund
"Чтобы отвечать на подобные вопросы, нужно жить в Украине" - это не обоснование. Но я Вам помогу: русским "украинцам" русский, как второй государственный нужен для того, чтобы с полным правом не учить украинский, лелея свою лингвистическую инвалидность. В этом суть, остальное - словесная эквилибристика.

Прискорбно наблюдать пропаганду невежества.

2006-02-27 13:00:18
Stepler physics.com.ua
Donetsk
Отношение государства - как управляющей части социума к управляемой – может быть, как ТЕОРЕТИЧЕСКИ так и ПРАКТИЧЕСКИ, только одного типа: противоестественное – когда государство эти инстинкты подавляет.
Остальные два, на мой взгляд, принципиально нереальны (нет даже примеров в истории), а следовательно не подлежат рассмотрению.
Можно говорить о Каталонии 1936 года, но там была антигосударственная структура, построенная на полном самоуправлении в режиме войны.

, * , !
*
*
mailto:
HTTP://
*



  При полном или частичном использовании материалов ссылка на Интеллектуально-художественный журнал "Дикое поле. Донецкий проект" обязательна.

Copyright © 2005 - 2006 Дикое поле
Development © 2005 Programilla.com
  Украина Донецк 83096 пр-кт Матросова 25/12
Редакция журнала «Дикое поле»
8(062)385-49-87

Главный редактор Кораблев А.А.
Administration, Moderation Дегтярчук С.В.
Only for Administration